– Посмотреть новый фильм, поговорить с хозяином.
– Он вас приглашал?
– Конечно, приглашал. Сказал приходить, когда захочу. Сегодня вечером будут хорошенькие женщины?
– На просмотр всегда приходят красивые женщины. Думаете, вам сегодня повезет, Виктор Карл?
– Почему бы нет?
– Я слишком плохо говорю по-английски, чтобы объяснить, почему вам не повезет.
– Хватит скромничать, Лу; по-моему, вы могли бы перещеголять самого Шекспира, будь у вас желание.
– Ну ладно, вы умнее, чем кажетесь, что, наверное, не так уж важно. Я впущу вас, но только не съешьте все мои канапе. Они только для приглашенных гостей.
– Идет, – сказал я.
Секундой позже ворота медленно отворились.
Петляющая неухоженная подъездная дорога, кучка припаркованных машин, швейцар в красной ливрее у переднего входа.
– Помнете бок, наплевать, – сказал я, протягивая ключи слуге. – Она взята напрокат.
Я ожидал увидеть в просторной гостиной толпу завсегдатаев светских тусовок, но она была почти пуста – целующаяся парочка, расположившаяся на полу в углу, изумленный и озадаченный мужчина у окна с выпивкой в руке. Поднос с бутербродами на полуразваленном кофейном столике и Брайс на диване, подобравшая ноги и листающая журнал.
– А где вечеринка? – спросил я.
Брайс подняла глаза и улыбнулась. Почему-то ее улыбка вдруг скрасила мне день. У меня появилось странное ощущение, что это улыбается Шанталь, настоящая Шанталь.
– Не знала, что вы приедете, – сказала она.
– Я тоже.
– Вы привезли маму?
– Она решила остаться и поговорить с Моникой.
– Наверное, это хорошо, – сказала Брайс слегка разочарованным тоном.
– Скорее всего Моника у вас заночует.
– Как в гостинице?
– Примерно так. Мама когда-нибудь упоминала имя Шанталь?
– Никогда. Сегодня она сказала, что придут люди и будут называть ее Шанталь, но потом она все объяснит.
– И у тебя не возникло вопросов по этому поводу?
– Мама – актриса, она всегда играет какую-нибудь роль.
– Она играет их для дяди Теодора?
– Если не слишком занята в офисе.
– Понятно. А где все?
– В просмотровом зале. Внизу, как раз напротив бильярдной. Теодор показывает свой самый новый фильм.
– Почему ты не там?
– Мне не разрешают. Теодор очень строгий.
Я шагнул к ней, наклонился, чтобы видеть ее глаза.
– Что значит строгий?
– Он заботится обо мне, оберегает меня. Не знаю. Он очень добр ко мне, но только чересчур требователен. Любит, чтобы я была рядом, но ничего мне не разрешает. Никаких мальчиков, никаких ошибок в речи. Он как суровый дедушка или что-то вроде того, понимаете? Ну не знаю. Во многих вещах он старомоден.
– Ладно, – сказал я выпрямляясь. – Хорошо.