– А сколько она стоит? – спросил я.
– Она бесценна, – отрезал Куик.
– До тех пор, пока не наклеен ценник, – уточнил я.
– На аукционе, – сказал Спурлок, – Рембрандт подобного размера тянет на десять миллионов долларов.
– Вот это да! – восхитился я.
– Но картина была украдена, – осадил меня Куик. – Ее законным владельцем является Фонд. Поэтому ее нельзя продать на аукционе, нельзя купить законопослушному коллекционеру, нельзя выставить на всеобщее обозрение. Она наша. Если мы ее найдем, то просто заберем, и все.
– Если найдете.
– Откуда вам известно, что ваш клиент нас не обманет? – спросил Куик. – Подробности ограбления печатались во всех газетах. Вы не первый, кто приходит к нам с информацией о той или иной пропавшей картине. Как правило, это мошенники. Почему-то я подозреваю, что ваш клиент ничем не отличается от них.
– На картине есть следы реставрации, – сообщил я.
– Простите? – насторожился Спурлок.
– На обороте холста. Очевидно, полотно когда-то было повреждено. Изъян не заметен на лицевой стороне, но четко проступает на тыльной. Там есть Г-образный шов.
Спурлок посмотрел на Куика, и тот сразу открыл папку. Адвокат медленно листал документы, пока не нашел что искал, а именно старую фотографию кусочка холста. С трудом скрывая возбуждение, он передал снимок Спурлоку и наклонился ко мне:
– Кто ваш клиент, Виктор? Чего он хочет?
– Он хочет просто вернуться домой, – ответил я.
– Продолжайте, мистер Карл, – сказал Спурлок. – Объясните, что мы можем сделать для этого.
– В настоящее время мой клиент обвиняется в преступлениях, которые совершил много лет назад. Его активно разыскивают сотрудники окружного прокурора и ФБР, а кроме того, бывшие подельники, которые хотят заставить его замолчать. Он желает заключить сделку с правительством. Ему нужны гарантии безопасности и свобода. Мне кажется, это достаточно справедливо. Однако фэбээровцы считают, что сделка неприемлема. Я надеюсь, что один из влиятельных людей вежливо попросит их изменить свое мнение. Разве в составе вашего совета директоров нет конгрессмена? Разве один из ваших спонсоров не является также и крупным спонсором Республиканской партии?
– Вы хорошо подготовились к встрече, мистер Карл. Вы утверждаете, что это не будет стоить нам денег?
– Мы живем в Америке, – сказал я. – Здесь все стоит денег. Мой клиент хотел бы начать новую жизнь не на пустом месте, однако его требования не чрезмерны и вы вполне можете заплатить сумму, которую он просит, даже учитывая финансовые трудности. Я уверен, что позже мы обо всем сможем договориться.