– Садись, – велел он, держа правую руку на баранке.
– Благодарю вас за предложение, но мой офис всего в нескольких шагах…
– Заткнись и садись в машину.
Я сделал шаг назад.
– Это вряд ли.
– Твое право – бояться, Виктор, – сказал он, повернувшись ко мне всем телом, – но учти: я боюсь гораздо сильнее, чем ты.
Его глаза, выглядывавшие из-под козырька синей капитанской фуражки, были влажными и красными. Страх, подобно физической боли, морщил кожу у переносицы. Да, Джоуи боялся сильнее, чем я, по крайней мере так казалось, пока он не поднял левой рукой маленький блестящий револьвер и не направил его прямо мне в лоб.
– Садись назад. Мне нужно кое-что тебе показать.
– Это револьвер, из которого вы убили Ральфа?
– Не будь ослом. Я не убивал Ральфа. Я любил его. Вот об этом нам и надо поговорить. Залезай в машину и посмотри, что у меня есть. Чарли отдал бы жизнь, чтобы увидеть это.
Я на секунду задумался, не убежать ли к чертовой матери. Портфель летит в сторону, подошвы стучат по тротуару, полы пиджака развеваются, как флаг на ветру, – сцена бегства отчетливо предстала в уме. Но чего-то не хватало. И я вдруг понял чего: выстрела. Я даже понял, почему Джоуи Прайд в моем воображении не стрелял: потому что он действительно был непричастен к убийству Ральфа. Револьвер, которым он мне угрожал, был совсем не того калибра, который предположительно назвал Макдейсс.
– Хорошо, – согласился я. – Уберите пушку, и я сяду.
Револьвер исчез. Я огляделся, прежде чем скользнуть на заднее сиденье такси. Машина медленно отъехала и повернула налево.
– Мне в другую сторону, – сказал я.
– Знаю.
– Тогда куда мы едем?
– Катаемся, – ответил Джоуи и приложился к тонкой серебряной фляжке.
– Разве в такси не должно быть плексигласовой перегородки между водителем и пассажиром? – спросил я. – Мне как-то уютнее с плексигласовой перегородкой.
– Заткнись.
– Ладно.
Каким бы убогим ни выглядело такси снаружи, внутри оно было еще хуже. Виниловая обивка на моем сиденье серебрилась от скотча, стягивающего трещины, дверцы были залапаны тысячами равнодушных пассажиров. Вонь от бензина и смазки, табачного дыма, хлорки и скуки стояла колом. Машина была похожа на измученную душу, которая долго ждала очищения, но так и не дождалась.
– Копы вызывали тебя в ту ночь, когда Ральфа убили, – сказал Джоуи.
– Совершенно верно.
– Чего они от тебя хотели?
– Они нашли мою визитку в бумажнике Ральфа. Хотели узнать, что мне известно.
– Что ты им сказал?
– Только то, что мы трое встречались днем.
– Ты дал им мое имя?
– Дал.
– Вот спасибо, дятел. Что они сказали обо мне?