Парня несло, и Турецкий что-то не мог припомнить случая, когда бы он разговаривал с ним в подобном ухарском тоне. Может, все-таки сказывалось присутствие этой девицы, в общем-то, довольно интеллигентной, которая всем своим видом показывала, что лично ее этот разговор пятидесятилетнего мужика с крестником не касается.
— Хотите сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться?
— Пожалуй, — согласился с Игнатом Турецкий. — Но это чуть попозжей, как говорят в Париже. А сейчас… Слушай, Игнат, тебе не кажется, что наша милая Настя заскучала? Может, попросим ее купить мороженое?
— Ага… а мне — сладкую вату, — кисло улыбнулся Игнат.
Он не хотел, чтобы Настя уходила, видимо, чувствуя в ней какую-то внутреннюю поддержку, однако Турецкий уже доставал из кармашка сотенную ассигнацию.
— Настя, в честь нашего знакомства. Три самых лучших на ваш вкус.
— Ага, а мне — сладкую вату, — повторил Игнат и повернулся к Турецкому. — Она ушла, говорите. Ведь вы хотели, кажется, что-то предложить?
— А может, по пиву? — негромко произнес Турецкий. — А то… сладкая вата, сладкая вата… Тебе уже можно.
Игнат как-то искоса взглянул на своего крестного.
— Я не пью пива. Да и вообще алкоголь не принимаю.
— С чего бы так? — искренне удивился Турецкий.
— Не понимаю этого кайфа.
Это уже была подстава, которой Александр Борисович не мог не воспользоваться:
— А какой тебе кайф больше по душе? Наркотики?
Было видно, как на какое-то мгновение Игнат стушевался, однако тут же заставил себя собраться и даже вскинул на Турецкого удивленно-обиженный взгляд.
— О чем это вы?
В его голосе чувствовалась напряженная нервозность.
— Да все о том же, — совсем буднично ответил Турецкий. Так, будто речь шла о леденцах, а не о наркотиках. — А чтобы дальше ваньку не валять, должен тебя предупредить: я сам в твоем возрасте был чемпионом в тяжелом весе по вранью, так что… — И уже почти кричащим шепотом: — На чем сидишь? Где берешь эту дрянь?
Он думал, что его Игнат, его крестник, моментально расколется и возможно даже будет умолять его ни о чем не говорить отцу, однако вышло далеко не так, как он ожидал.
— Вас что, папа прислал? — Глядя в сторону, отозвался Игнат.
— Зачем же папа? Пока это моя инициатива.
На каменном до этого лице Игната запечатлелось нечто похожее на презрительную ухмылку.
— Ну-ну, — протянул он. — Выходит, сами, по личной инициативе. Так вот, дядя Саша. Никаких наркотиков я не принимаю и никогда не принимал. Так что у вас неверная насчет меня информация. Деза, как говорят в милиции. Кому-то, видимо, срочно потребовалось опорочить сына Дмитрия Шумилова.