Лишь однажды этот закон не сработал. Тогда поймали чеченца на продаже патронов. Тот перед дембелем продал "бачёнку"* *(на фарси «бача» — мальчик для битья и утех. Во время описываемых событий применялось как дружеское обращение) за тысячу афганей сто патронов. А через пару дней пули из этих патронов нашли в телах четверых «шурави». Откуда стреляли, вычислили без труда. По маркировке на гильзах особисты определили подразделение, из которого к моджахедам «ушли» боеприпасы. А еще через месяц афганский царандой взял того мальчишку — душманского связного, который и указал на чеченца, продавшего ему патроны. Устроили показательный суд. Вся бригада видела, как земляки плевались в сторону подонка. Ему семь лет дали. Но говорят, он даже до Союза не доехал. Говорят, свои же земляки где-то по пути следования и задушили.
Разрыв гранаты никого не привел в замешательство. Солдаты частенько рыбачили таким способом. Ящик гранат чудесно заменяет десяток спиннингов. Бойцы встрепенулись только, когда со стороны Кабула донеслись первые частые очереди.
— Цымбал, подъем! — заорал Магомед.
Цымбал и сам уже очнулся от полудремы. Он давно отвоевал себе место под передним катком левой гусянки. Сюда солнце со своими луч-мечами проникало позже всего. Но даже в тени дикая жара еще ни разу не позволяла ему выспаться после ночного дежурства. В два прыжка он достиг башни, влетел в нее и «повис» на рации:
— Четверочка девятому?..
Наушники отозвались только частым потрескиванием эфира. "Будто перед грозой… — мелькнуло неуместное сейчас ностальгическое сожаление. — Та откуда тут гроза. Вот дома у нас гроза…"
— Четверочка — Девяточке?.. Четвертый, мать твою!
Со стороны Кабула донеслась новая очередь.
Магомед стоял на башне, прямо над Цымбалом:
— Фигня это все? Заваруха у них… К машине!
Команда была лишней. Экипаж уже давно, уже секунд пятнадцать, как занял свои места. Еще через полминуты машина дернулась, будто срываясь с корней, и развернувшись на месте, рванула к дороге, засыпая песком костер вместе с термосом. Цымбал не отрывался от лорингафонов. Двигатель ревел как вулкан:
— Первый — девятому! Первый — девятке!
Цымбал знал, что ротный с замполитом с утра носились по постам с инспекцией. На «девятке» они побывали перед рассветом — в четыре. На пост они пришли пешком, после того, как поняли, что "на рации" на «девятке» никого нет. Благо, Цымбал не дрых. Досталось бы по самые "мама не горюй". После традиционного «разгона» всему посту, Магомед отвез командиров на двенадцатый пост и вернулся обратно. И сейчас, по всем расчетам, Кузнецов должен был быть где-то там, на двенадцатой машине. Когда ротный на посту, кто-нибудь обязательно контролирует рацию.