— Только спокойно. Ничему не удивляться — наркоз может любую реакцию дать. Со всем соглашаться и, ни в коем случае, ей не возражать и не перечить. Ей разрешаются только положительные эмоции.
Алексей попытался возразить:
— Так…
Валентина оборвала его на полуслове:
— Я знаю… Ваши рожи я бы ей вообще не показывала.
Лидия еще не чувствовала пальцев ни на руках ни на ногах. Невероятная, непривычная слабость не отпускала ее уже несколько дней. А в глазах стояли черные пятна. И без того едва различимые предметы все норовили скрыться в этих пятнах.
Дверь отворилась. На душе потеплело — в палату прошла Валентина и Алексей. А за ним… Сердце едва не выпрыгнуло. Она с трудом сконцентрировала внимание — в проеме стоял Богдан.
— Данко, мальчик мой! — Лидия протянула к сыну слабеющие руки.
Как сквозь туман она заметила: Валентина, быстро переглянувшись с Алексеем, подтолкнула Богдана к кровати.
— Приехал… Они отпустили тебя, сынок? Слава Богу! Теперь все будет хорошо… Теперь все хорошо будет.
Наконец-то сын опустился в ее объятия. Еще не веря своему счастью, она принялась гладить и ощупывать его. Внезапно на ее лице отразилась тревога.
— Что это у тебя сынок? Что это за шрам? В тебя попали, мальчик мой? Что же они с тобой там делали, Господи?
И без того, пребывая в полном смятении, Александр в объятиях тетки растерялся еще больше. На его плече не было никакого шрама. Откуда ему было знать, что мать способна и за тысячи километров увидеть каждую трещинку на своем сыне. В полном недоумении Сашка поднял глаза на свою мать. Валентина только замахала на него ладонями и беззвучно зашептала: «Соглашайся».
А Лидия все не унималась:
— Тебе больно было? Леша, ты видишь? Его там убить хотели. А ты говорил Армения. Папа врал мне, что ты в Армении. Вы оба мне врали. Леша, что же это?..
Она ненадолго запнулась и снова продолжила:
— Леш, смотри какой шрам огромный… Ты его никуда теперь не отпускай, ладно? Ладно, Леш?
Алексей с готовностью закивал головой. Лидия спохватилась:
— Что ж я лежу? Ты ж голодный с дороги-то. Я сейчас. Хочешь блинчиков, Данчик? Хочешь?.. Любимых твоих… Сейчас я…
Похоже, она совсем забыла, где находится. Но кто бы посмел ей возразить и, уж тем более, кто бы успел сообразить, что ее нужно остановить? Она попыталась подняться. Алексей бросился помогать ей.
Сердце снова отозвалось. Нестерпимая боль снова пронзила ее грудь. У нее закатились глаза. Обессиленная она упала на подушку.
Валентина опомнилась первой. До кнопки вызова было всего-то два шага. Какой мерзавец отрезал от нее провода?..