Воронок, проехав автоматически открывающиеся двойные ворота, оказался на тюремном дворе. Издали слышались лай собак и отрывистые команды с предыдущего автозака>1. Конвоир открыл дверь и начал пофамильно вызывать подследственных. Шлихта вызвал последним. Тот спрыгнул на бетонный пол тюремного двора и, зная, что чистое небо увидит не скоро, посмотрел на низко плывущие облака. Одно из них было не совсем обычной формы. Один его край уступами напоминал лестницу. Форма этого облака сильно его удивила. И тогда он понял, что все происходящее сейчас было заранее предопределено, и что это очередная ступень, и находится он где-то на середине этого лестничного марша жизни, и что он может пойти по нему как вниз, так и вверх. И то, куда он пойдет, зависит только от него. Поняв это, Шлихт громко засмеялся. Здесь это было так необычно, что даже перестали лаять конвоирные собаки.
Хата>2, как всегда, была переполнена: на сорок шконок>3 претендовало больше ста человек. Спали по очереди, в три смены. И в этом муравейнике Шлихту нужно было найти свое место. Его предыдущий опыт подсказывал, что оно должно быть где-то посередине. В тюрьме нельзя быть ни первым, ни последним, и в прямом, и в переносном смысле.
Например, ведут зеков в баню. Если вертухаи>4 посчитают, что все идут слишком быстро, то достанется первым, а если медленно, то последним, а тот, кто посередине, всегда успеет перестроиться.
>1 Автозак — автомобиль для перевозки заключенных.
>2 Хата — тюремная камера (жарг.).
>3 Шконка — нары.
>4 Вертухай — надзиратель.
Самым престижным было место у окна, на нижнем ярусе. По мере удаления от окна престижность мест снижалась. Затем шли места на втором ярусе, и самыми незавидными были места на полу. Населяла хату публика самая разнообразная. В основном это были москвичи, но были и залетные, к числу которых относился и Шлихт. Первый вопрос, который Шлихт услышал после того, как за ним захлопнулась дверь, был: «Курить есть?»
Услышав отрицательный ответ, все потеряли к нему интерес. Хата была «строгая» и каждый жил своей жизнью. В «строгих» хатах не принято задавать много вопросов, кроме традиционных: «Какая статья и откуда родом?» Узнав, что он с Украины, к нему подошел парень в спортивном костюме и комнатных тапочках. Он был чисто выбрит, костюм хорошо сидел на его спортивной фигуре, и вид он имел внушительный.
— Пошли потолкуем, земляк,— предложил он.
Они стали прогуливаться по камере. В тюрьмах и лагерях люди часто группируются по принципу землячества. Он указал Шлихту место за столом, место в «телевизоре» — шкафу для продуктов, куда Шлихт положил свою пайку и сказал: