Три дня они сидели дома безвылазно. Лена позвонила на работу и взяла отгул. На четвертый Шлихт ненадолго отлучился. Вернувшись, он принес с собой сумку, в которой лежало десять пачек стодолларовых купюр и литровая банка золотых изделий. Показав ей все это богатство, он сказал:
— Лена, это все надо надежно спрятать.
Они спустились в гараж. На верстаке лежал обрезок толстой алюминиевой трубы. Шлихт молотком расклепал один конец трубы, сложил туда пачки долларов, добавив к ним доллары из барсетки и засыпав все золотыми изделиями, расклепал и второй конец.
— Лопата есть? — спросил он.
Лена ушла в сарай за лопатой, а он достал из-под верстака такой же отрезок трубы, внутри которого были старые газеты, засыпанные болтами и гайками. Второй отрезок трубы был также расклепан по концам, и его невозможно было отличить от первого.
«Сокровище» они вдвоем с Леной закопали в саду под деревом на глубину одного метра.
В ту ночь они сидели на кухне и пили чай. Лена не сводила с него влюбленных глаз.
— Леночка,— попросил Шлихт,— ни о чем не спрашивай. Через год мы все откопаем и будем сказочно богаты. Весь мир будет у твоих ног. Но не раньше. И прошу тебя — никому ни слова, иначе наша жизнь не будет стоить и ломаного гроша.
Она обняла его за шею и, глядя ему в глаза, нежно промурлыкала:
— Я на все согласна. С тобой хоть на край света.
— Леночка,— сказал Шлихт,— но ты понимаешь, что этот год нам придется попоститься.
— Ничего,— ответила она.— Как-нибудь продержимся.
На следующее утро Шлихт отнес доллары, необходимые для изготовления «кукол», и золотые изделия. Он их взял взаймы у человека, который ему полностью доверял. Так он получил год передышки.
Это не значило, что Шлихт собирался альфонсировать целый год. Просто у него появилась возможность не пороть горячку, осмотреться и сделать правильный выбор.
Разгон на вынос
Иосиф Маркович Бронштейн всю жизнь проработал на базе «Плодоовощторга». Начинал кладовщиком. К работе относился добросовестно и был замечен руководством, как человек смышленный, положительный и достойный доверия. Годам к пятидесяти был уже заместителем директора, а когда тот ушел на пенсию, занял его кресло. Он и сам подумывал о заслуженном отдыхе. Но дело было налажено, давало небольшую, но стабильную прибыль и бросать его не хотелось. Иосиф Маркович жил по принципу — от небольших доходов голова не болит. Иногда он задумывался о том, сколько ему нужно для полного счастья, и не находил ответа. Вроде, все было. И пятикомнатная квартира в престижном районе, обставленная антикварной мебелью, и иномарка в гараже. И кубышка на черный день. Но все же чего-то не хватало. И он каждый год откладывал свой уход на пенсию, хотя возраст уже был пенсионный.