— Правильно, ефрейтор. Пойдете на тачанку пулеметчиком?
Лейтенант видел, как у парня загорелись глаза: еще бы! Пулеметная тачанка! В тот же день Оленич попросил начальника курсов направить ефрейтора Райкова вместе с ним в одну часть.
Так волею судьбы или волей полковника, командира запасного полка, оказались вместе Оленич, Кубанов и почти все сержанты-пулеметчики. Все ребята — что надо! Райкова же Оленич любил особенно за веселый нрав, за остроумие, за мужество и находчивость. Много раз этот юркий быстроглазый сержант первым ввязывался в стычки с врагом, находил часто остроумные решения по ведению боя в различных условиях.
— Как настроение у бойцов? — спросил Оленич.
— Они говорят, товарищ командир, что настроение у них было бы еще лучше, если бы старшина привез ужин да заодно и завтрак.
— Так мало надо для счастья?
— Котелок каши всего-навсего, товарищ лейтенант. Фрицу тогда определенно придется драпать на запад.
Сержант побежал к своим пулеметчикам, а лейтенант подумал: если бы только дело стало за котелком каши — раздобыли бы. А то ведь патронов мало… Появился старшина и доложил, что через пятнадцать минут прибудет кухня и что сегодня будет для бойцов пшеничная каша, а точнее — вареная пшеница.
В отделении Райкова услышали полушепот Кострова, ребята оживились, послышались шутки. Татарин-богатырь Абдурахманов на полном серьезе начал доказывать:
— Что — каша? Чай дает силу. Чай йок — сила йок. Давай котелок чаю — десять фрицев убью.
— Каша, выходит, тебе не нужна? — со смехом спросил Райков.
— Почему не нужна? — с невозмутимым видом спросил Абдурахманов. — Чай — после каши!
Послышался негромкий, но дружный смех бойцов. Оленичу было приятно, что они такие жизнерадостные. Около них никогда не скучно, рядом с ними всегда отдыхаешь душой. В приподнятом настроении он пошел по саду, пригибаясь под низкими ветвями деревьев, с которых падала роса, и вскоре гимнастерка на нем совсем намокла.
Выйдя из сада, Андрей оказался возле быстрой, шумящей по камням речки, которую пришлось ночью переходить.
За его спиною зашелестела трава и послышались быстрые, легкие шаги.
— Наконец-то я тебя нашла! — переводя дыхание, возбужденно проговорила Женя. — Хочу показать, где будет расположен лазарет. Не возле командного пункта Истомина, а правее, в лощине. — Вдруг она умолкла, схватила его за плечо. — Ты почему мокрый? Ты же еще не выздоровел для таких утренних ванн!
— Роса на деревьях… Я шел через сад. — Начал он вроде оправдываться. — Давай о деле. Некогда по пустякам болтать.
— Здрасте! Я думала, что он стремится провести бой, а он хочет слечь в постель!