Сэм опять приехал в Лондон, и мы во второй раз осмотрели квартиру в Клэпхеме. Он настаивал, чтобы я подала заявку.
– Здесь есть сад, – сказал сын, и это было решающим доводом. – Ты ведь жить не можешь без сада.
Я подала заявку, и ее приняли.
Именно Сэм заметил, что близится Пасха, и, поскольку наша семья еще не окончательно развалилась на части, предложил устроить семейный праздник на Лейки-стрит.
Мне его идея не понравилась:
– Это будет нелегко. Ты понимаешь, о чем просишь?
Сэм проявил нехарактерную для него настойчивость. Он опустил ладони на мои плечи и проговорил мягко и серьезно:
– Место в раю тебе гарантируется, мама. Никаких вопросов; все прежние грехи не в счет. – Ты пройдешь как по маслу.
– Тебе надо было выбрать другую профессию. – Я коснулась его щеки. – Надо было стать дипломатом, объединять континенты. Если тебе кажется, что это хорошая идея, тогда я согласна, но при одном условии: Минти не будет.
Сэм-дипломат приступил к переговорам, и было решено собраться на Лейки-стрит в Великий четверг. Он даже договорился заехать за Иантой, а потом убежал по каким-то непонятным делам.
– Потом объясню, – пообещал он. Ианта сомневалась, стоит ли ей приходить.
– Мне трудно общаться с Натаном, – призналась она с глубоко несчастным лицом.
Мне было тяжело видеть ее такой, и Натану бы это тоже не понравилось.
Но мы ее убедили. Весенний день выдался свежим и холодным, она приехала в твидовом пальто, пахнущем шариками от моли, и привезла стратегический запас шоколада и орехов.
Я повесила пальто в комнате для гостей и расстегнула ее чемодан. Ианта села за туалетный столик. Ради особого случая она надела фисташково-зеленое платье и набросила на плечи яркий желто-голубой шарф. В результате получилось нечто похожее на спятившую, но счастливую колибри. Я распаковывала вещи и не сразу заметила, что Ианта сидит в позе ожидания. Я тут же насторожилась.
– Все в порядке, мам?
Она разглядывала свои сложенные ладони.
– Я хотела с тобой поговорить.
Я достала из чемодана ее косметичку.
– Давай.
– Врачи очень хорошие, – проговорила она и подняла глаза, – и я им полностью доверяю. Но мне много лет, Роуз, ты это знаешь. – Мама взяла щетку для волос и раздраженно ударила по выбившейся пряди, а потом подкрасила губы оранжево-розовой помадой. – Роуз, я рассказываю тебе об этом лишь потому, что мне придется лечь в больницу на операцию. Врачи провели дополнительные анализы. Но не говори остальным.
Я рухнула на кровать.
– О боже, мама.
– Все уже решено – доктор все устроил. Не надо опять беспокоить Натана. Мне бы этого не хотелось.