Я все время ставила свечки у статуи Мадонны в церкви Святой Бенедикты: за Поппи и Ричарда, за Сэма и Джилли, за Натана, Ианту, Элис. И поставила одну за себя. А что тут такого?
В офисе Ким завалил меня работой. Иногда я приходила рано утром и уходила поздно вечером. Поговаривали, что тиражи «Депеши» растут, и ребята из рекламного отдела ходили чуть ли не вприпрыжку.
Я стала меньше спешить – в этом не было необходимости. В тот день, проходя через парк, я с удовольствием слушала пение птиц, шелест листьев, гудение приземляющегося самолета. Мой отец хорошо умел слушать. Ему нравились пение птицы, звук льющейся воды и шорох травы. Звуки, которые сейчас слушала я, принадлежали городу, но и они вознаграждали за внимание. Они были линией, соединяющей меня с жизнью, простой и непримечательной на первый взгляд.
Над тропинкой, вьющейся вдоль реки, наливались каштановые почки. Под кленом цвели розовые тюльпаны; я наклонилась и рассмотрела ближайший бутон. Над вогнутым внутренним лепестком, испещренным крошечными зелеными жилками, роилась тля. Это было хорошо: значит, природа не сдавалась.
Размахивая сумкой с книгами, я свернула на Лейки-стрит и увидела Хэла. В глубине души я верила, что он когда-нибудь придет, поэтому не удивилась. Он уютно расположился на верхней ступеньке дома, читая вечернюю газету: как это похоже на него. Рядом с ним стояла корзинка с крышкой.
– Давно ждешь?
Он поднял голову и вскочил.
– Здорово, что ты пришла. Я хотел прождать еще двадцать минут, а потом попробовать зайти в другой день.
Неловкое молчание прервалось возней из корзинки.
– Что у тебя там?
– Если пустишь меня в дом, то покажу.
В коридоре он опустил корзину на пол и открыл ее.
– Иди сюда. У меня для тебя подарок.
Я встала на колени, заглянула в корзину и почувствовала, как сжалось сердце: там был маленький котенок, рыже-коричневый, словно тигр. Я прикоснулась пальцем к его голове… и вот я будто снова шагаю по дому, прижимая к груди кричащих детей, а на полке над радиатором посапывает кошка.
– Бездомный, – объяснил Хэл. – Моя бывшая жена, Аманда, нашла на дороге. Но боюсь, у него была повреждена лапка, так что он не очень хорошо ходит.
Киска позволила прикоснуться к ней, но я почувствовала, что у нее не очень-то покладистый характер. Дерзкий взгляд зеленых глаз говорил о том, что эта бродяга привыкла жить своим умом. Понадобятся время и хитрость, чтобы умаслить и приручить ее.