– Вот что, Ольга… Как у вас со временем? – отрывисто спросил он.
– Нормально… А почему вы спрашиваете? – пожала она плечами.
Вблизи от Силантьева странно пахло – смесью скипидара и валерьяновых капель. В длинных волосах у него запуталось несколько жухлых листьев.
– С трех до четырех – вас устраивает это время? – недовольно буркнул он. – Я бы хотел вас писать… Природа, понимаете, опостылела, ни одного подходящего лица вокруг… Тут эта Мура ко мне привязалась, чтобы я написал с нее портрет, но я ее погнал. Уж лучше вы, чем это чучело!
– А, понятно… – неопределенно протянула Оля. Убить целый час времени на позирование?.. И еще неизвестно, какой ее изобразит Ярослав Глебович! – Я подумаю.
– Да чего тут думать! – рассердился Силантьев. – Сядете тут в саду, с книжечкой, делать ничего не надо… Или вам Эмма Петровна не разрешает со мной водиться?
– При чем тут Эмма Петровна? – Оля тоже неожиданно рассердилась. – Я взрослый, совершенно свободный человек, я сама распоряжаюсь своим временем… Ладно, я согласна!
– Мерси, – буркнул Силантьев.
Оля пошла дальше. «Может быть, я зря согласилась? Этот Силантьев такой противный, все время ругается…»
На первом этаже хозяйского дома одно из окон было раскрыто. У колышущейся белой занавески сидела Кристина, литературный секретарь старика Локоткова, и сосредоточенно печатала что-то на переносном компьютере.
Сколько Кристине лет, никто не знал. Может быть, двадцать пять, а может быть, и все сорок. У нее было странное лицо, с вечными скорбными складками возле губ, и колючий тревожный взгляд. Она была очень худа, черные волосы коротко срезаны и острыми углами лежали на щеках.
Кристина даже в жару ходила в чулках, строгой темной юбке и офисной белой блузе с бантом, всем своим видом напоминая окружающим, что расслабляться она не намерена.
– Добрый день, Кристина!
– Добрый… – та вздрогнула, оторвавшись от монитора. – Ты уже с работы, Ольга?
– Да. Ярослав Глебович попросил меня, чтобы я ему позировала, – тут же призналась Оля. – Иду вот сейчас и думаю: может, я зря согласилась?..
– Нет, не зря, – быстро ответила Кристина. – Силантьев – очень хороший художник.
– Да ну?.. – удивилась Оля.
– Я тебя уверяю, – холодно ответила секретарша, и пальцы ее принялись снова порхать по клавиатуре.
– Ты меня успокоила…
– Оля! – Кристина вдруг встрепенулась. – Ты Ивана Осиповича видела?
– Видела. Только что у ворот. Но он уже в город уехал…
– Один?
– Один. Лера тут осталась. Я ее тоже видела – они с Кириллом разговаривали у беседки.
Кристина вспыхнула, а потом побледнела. Все знали, что она влюблена в Ивана Острогина – мучительно, безнадежно, безответно и ненавидит его жену Валерию.