— В твоих словах есть зерно истины, жена, — сказал он. — Мы слушаем.
Нет, что ни говорите, а за нами, женщинами, будущее. Мужчины рассуждают просто — бац дубиной по маковке, и все дела, — и лишь изворотливый женский ум способен рождать нестандартные решения. Я слушала бывшую чёрную нимфу и тихо ею восторгалась — это ж надо такое придумать! Конечно, осуществить её план совсем непросто, но только такая затея и может привести к успеху.
— Алина пойдёт на Полуночную сторону — одна. Одна, — повторила Нивея, заметив возражающий жест Хрума, — потому что никто из уроженцев Полуденной стороны не уйдет дальше верховьев Чёрной реки. Любого светлого эхха там вычислят сразу, по отблеску ауры, как ни маскируйся. А у неё, уроженки другого мира, шанс есть. В Алине, — она усмехнулась, — ещё достаточно тьмы: это плохо для Полуденной стороны, но хорошо для Полуночной. Её примут за свою, особенно если я ей помогу. А я помогу — я сделаю из неё чёрную нимфу. Не дёргайся, рыцарь, — она не станет истинной чёрной нимфой, она на время станет её подобием — очень правдоподобным. И она сможет добраться до столицы и даже проникнуть во дворец Чёрного. А там…
— Я не отпущу её одну в логово Вам-Кир-Дыка, — глухо проговорил де Ликатес, — она там погибнет. Я пойду вместе с ней.
— Погибнет не она, а ты, — резко возразила Хея-Кея, — и вообще любой светлый эхх, оказавшийся в Сердце Тьмы. Мне известно, герцог ликатесский, что ты один из сильнейших боевых магов Эххленда, но всё твоё искусство — ничто перед объединённой мощью чёрных чародеев, когда они у себя дома. И ты не только погибнешь сам, но и погубишь свою жену, и не спасёшь её сына.
— Я не пущу её одну, — упрямо повторил Хрум. — Это безумие.
— Смири гордыню, рыцарь. В Тёмной Столице ты ничем не сможешь помочь своей жене — ты всё испортишь. Или для тебя невыносима мысль, — глаза Нивеи сузились, — что женщина может добиться чего-то сама, без помощи мужчины? Не волнуйся, для тебя и твоих воинов тоже найдётся дело — вы проложите Алине дорогу на Полуночную сторону. Чёрный выставил пограничные заслоны — вы прорубите их своими мечами, и твоя жена змейкой скользнёт в темноту. Другого способа нет — или ты думаешь иначе?
На лице д'Анакора появилась тень улыбки — князь неплохо знал свою супругу. Хрум, насупившись, молчал.
— Послушай, муж мой, — ласково сказала я, добавив в голос чуток проникновенности. — Помнишь, как я сюда попала? В смысле, не в первый раз, а во второй? Ты же сам говорил: я совершила поступок — настоящий поступок: поступок, достойный воина! Значит, я на него способна, верно? Так зачем же ты хватаешь меня за руку, а? Княгиня Отданон права — ну нет у нас другого пути, сам подумай. Значит, я должна это сделать, потому что больше некому!