Война в толпе (Корчинский) - страница 119

Меня всегда удивляло недружелюбие, которое испытывают друг к другу два этих народа. Возможно, причина в конфликте двух пассионарностей. Если вы когда-нибудь путешествовали поездами местного сообщения по Румынии, то не могли не обратить внимания на римские профили тамошних обитателей и их выяснения отношений.

— Du tem (забыл как по румынски «к начальнику станции»).

— Du tem pulo.

В девяностые страна понемногу теряла имидж, созданный усилиями «Гения Карпат» и «Дуная Мысли». К концу своей жизни Николае Чаушеску превратился для Запада в «неинтересного сталиниста». Не знаю, с чьей легкой руки шапкозакидательская характеристика румын закрепилась в советской военной истории. Минуя даже взятие Плевны и успешную смену фронта во второй мировой войне, впечатление производит современная оценка румынской преступности правоохранительными службами Запада. Румынские Rollen-Kommandos, численностью до 150–300 человек, малыми группами каждый сезон прокатываются через территорию Австрии, ФРГ, Швейцарии, в общем направлении на Бельгию. Не знаю, почему именно на Бельгию, но, говорят, тамошний диалект французского весьма близок румынскому. При этом румыны избегают проторенных автобанов, крадутся лесами, наезжают сельские магазины, мелкие фирмы, выносят сейфы. Средствами взлома служат грузовые автомобили, ими же, на буксире, добытые «ящики» транспортируются в лес где и разбиваются примитивными инструментами. В бегстве и при попытках задержания «наездники» оказывают ожесточенное сопротивление. Не в последнюю очередь ввиду преступности с Востока, даже самые глухие и высокогорные из швейцарских кантонов спешит обзавестись собственным полицейским «спецназом», а пойманных правонарушителей (СНГ, Балканы) содержат в военной тюрьме, единственной в Швейцарии, где еще сохранились решетки на окнах.

Дмитро Корчинский

В конце весны 1994 г. Шухевич не захотел больше считаться председателем УНА. Я назначил на эту должность одного из наших депутатов — Олега Витовича. Он имел наиболее представительный вид.

Где-то в это же время к нам обратились родственники летчика Биляченко. Он был сбит над Нагорным Карабахом, попал в плен и был приговорен к казни. Биляченко служил в Азербайджане. После распада Советского Союза он старался возвратиться в Украину, но отдел кадров Министерства обороны отказал ему. Вернувшись в Азербайджан, вступил в авиацию и бомбардировал карабахские села. Мы старались заинтересовать его судьбой Министерство Иностранных Дел, но напрасно. Тогда я поехал сам. Со мною был дядя Толя и полковник Боровец. Была осень 1994 г… Сначала мы приехали в Тбилиси и обратились в Мхедриони, чтобы они отвезли нас в Армению. Они имели базы в каждом районе и конкурировали с милицией за контроль дорог. На одной из таких баз мы заночевали. Она представляла собой несколько обнесенных стеной строений. Нам показали небольшой арсенал. Мы пили местное вино. Когда кто-то из нас поднимал реваншистские тосты, лица мхедрионовцев были кислыми. Никто не верил в возможность и успех новой войны. И в Тбилиси, и здесь у всех на устах была одна песня: против России все одно не попрешь.