Я попросил принести ломы и лопаты, которые накануне были спрятаны в нескольких местах неподалёку от площади. Прямо в асфальте, под стенами колокольни, мы начали долбить могилу. Часа за два мы ее выкопали. Панихида всё ещё продолжалась. Было уже под вечер. Я заметил передвижение и суету в милицейских подразделениях. Я протиснулся к Филарету и сказал ему: «Прекращайте, нужно немедленно хоронить». Гроб на скорую руку заколотили и, когда стали опускать в могилу, милиция начала наступление. Слышали, как генерал, который руководил ее действиями отдал приказ: «Толпу бить, УНСОвцев калечить». Ворота растворились и оттуда двинули сотни ОМОНовцев — основное направление атаки было поддержано еще и с левого фланга вдоль стены. Нас всех хватило всего минуты на полторы сопротивления. В их головы полетели куски асфальта и камни из могилы. Отбивались лопатами, при этом героически себя проявил кое-кто со священников. Несколько человек руками засыпали могилу, пока их били по спинам резиновыми дубинками. Толпа побежала по площади. Милиционеры догоняли задних, сбивали на землю и долго топтали. Тех, кого им удавалось захватить, они затягивали в ворота и били там. Наконец, вся площадь была очищена от толпы и взята в кольцо милиции. Около сотни человек собралось в стороне. Чтобы ободрить их, я организовал небольшой митинг. Темнело. Вероятно, милицейское начальство не знало, что делать дальше. Или вытаскивать гроб из могилы, или оставить все как есть. В этот день они все время не успевали за изменениями ситуации. Им доносили, что Филарет и Синод колеблются, поэтому они не ожидали, что толпа решительно пойдет в прорыв. Они не могли вообразить, что могилу начнут долбить прямо под стенами колокольни, поэтому сначала считали своей основной задачей не пустить процессию на подворье Софии. Пока они согласовывали с Кабинетом Министров и администрацией, что делать в новых обстоятельствах, могила уже была вырыта. Пока они готовились к атаке, гроб опустили. Наконец, начальниками на горе было принято то решение, которое принимается всегда: оставить все, как есть. Милицию убрали с площади. В темноте мы подошли к могиле, досыпали ее и прослушали последнюю за этот день короткую службу. Филарет без посоха (его погнули в драке), растрепанный, держался молодцом.
Я сказал всем нашим основным на всякий случай не ночевать дома, поскольку считал возможными аресты. Нескольких наших, которых захватили на площади, всю ночь истязали в Шевченковском райотделе. Интересно, что в издевательствах активное участие принимала женщина-следователь.