Катюха смотрела куда-то в сторону, демонстрируя, что моя потрясающая история ей полностью по барабану.
– А ты тактичная, – заметила я кстати. – Молодец. Я, дура, разболтала все, а ты, гляжу, воспитанная. Знаешь, что в чужую жизнь не лазят.
– Нужна мне твоя жизнь! – сказала Катька и демонстративно сорвала с куста малинку, тут же слопав ее. Видимо, считала, что раз имеет право на информацию о моем свидании, то в плане моего урожая ей тем более все позволено.
Я хотела сочинить еще какую-нибудь головокружительную подробность своей мнимой таинственной встречи, но не сумела. Да и был ли резон дразнить Катьку и дальше? На все мои приманки она реагировала равнодушно, совершенно игнорируя возможность похвастаться тем, что она сама буквально завалена любовными посланиями и романтическими приглашениями с вложенными засушенными цветками. Почему Катька не ответит мне что-нибудь вроде: «Подумаешь! Меня тоже вчера на свидание приглашали! Только я не пошла, потому что мама не пустила/ очень гордая/боюсь ходить по лесу/спать хотела/я люблю другого, скоро замуж выйду». Видимо, стоило сменить тактику, спросить напрямик. И я решилась:
– А тебя, Кать, приглашали на свидания поселковые мальчишки? Этим летом или, может быть, раньше?
Катька вздрогнула и густо поскраснела:
– Ну конечно, приглашали! Раз пятнадцать!
Понятно: ни разу. Так что же выходит: и наше с Валькой письмо она не прочла? Ох, чем дальше, тем больше загадок…
Макса я встретила пару часов спустя на болоте: как всегда, забрела туда от нечего делать и увидела его, отвязывающего морду от прибрежных кустиков.
Сначала почему-то я подумала, что Макс мне померещился: последнее время я так много о нем думала, так много мысленно ругалась с ним, что вообразила, будто у меня начались глюки. Потом, сообразив, что это действительно мой сосед, а не плод больного воображения, решила, что должна немедленно бежать от него и не оборачиваться. Почему? Сама не знаю, честно говоря. То ли казалось, что Максим, увидев меня, догадается об авторстве объявы про мозги, то ли думалось, будто он прочтет в моих глазах всю правду о вчерашних приключениях возле нужника. А глупое признание «Надюшка, ты мне тоже…»! Уж не знаю, кто был его автором, но вдруг и правда Макс?! Нельзя, чтоб он подумал, будто я в это поверила!..
– Привет! – сказал Максим.
Я испуганно подняла на него глаза. И сразу же опустила: не смотреть, не смотреть, это стыдно и слишком приятно, он может подумать не то! А зачем поздоровался? Сразу же мысли одна за другой: «Издевается? Хочет спросить про вчерашнее? Или сказать что-то важное, что-то такое, что все поменяет? Плохое? Хорошее? Что мне ответить???»