- Она нездорова? Это вы о ней мне говорили?
Получить ответ при посторонних было невозможно - это он понял тут же, потому, с необычайной прытью встав, вывел настоятельницу в сад, заметив при этом, что хор следит за ними с живейшим интересом.
- Ну, мадам, рассказывайте!
Настоятельница начала вокруг да около.
- Монсиньор, я знаю, как вас интересует талант мадемуазель Жанны Беко с того дня, как вы впервые её увидели на репетиции расиновской "Эсфири".
- Меня интересует драматическое искусство, мадам, и нет ничего приятнее, чем увидеть новый яркий талант, что и было в случае мадемуазель Беко.
- Опасаюсь, что мадемуазель Беко придется покинуть наш кров, монсиньор, - прошептала мать-настоятельница чуть живым голосом, явно не находя нужных слов. Но, отважившись перебить герцога, все же добавила:
- Интерес, который монсиньор с первого дня проявил к таланту мадемуазель Беко, обязал нас считать её вашей подопечной...
- Можете считать её таковой всегда!
- Но она совершила непростительный проступок, Монсиньор!
- Непростительный? В самом деле?
- Обесчестила наш монастырь!
- Так это её крик я только что слышал?
- Она заперлась в своей комнате и угрожает нам через дверь, мы ожидаем плотника, чтобы снять её с петель! Ах, монсиньор, никогда в жизни я не переживала ничего подобного, - добавила несчастная, заламывая руки.
- Никаких плотников, мадам, - герцог ускорил шаг, - я с ней поговорю! - Но тут же остановился. - Только не говорите мне, что она оскорбила имя Господне!
- Она согрешила против морали! - огорченно выкрикнула настоятельница.
- "Фи! Только-то и всего, - подумал герцог. Против морали! С такой грудью - надо было думать!"
- И как именно?
Теперь от нетерпения узнать, но услышать из собственных жанниных уст, он оставил достопочтенную настоятельницу, где стояла, вихрем взлетев по лестнице. Конечно жаль, что аморальный поступок совершен без него, но все равно, то, что случилось - к лучшему! С первого дня, как он её увидел, думал, что этот розовой ангелочек, цветок невинности с васильковыми глазами на самом деле та ещё штучка! Поскольку же у герцога не было ни права, ни оснований, ни возможности в этом убедиться, ему пришлось смириться и противостоять соблазну, как честному человеку, что теперь напрочь теряло смысл, хотя пока он и имел ввиду только услышать, как можно согрешить в пятнадцать лет, ожидая от рассказа немало пикантных подробностей.
* * *
Быть герцогом, тем более герцогом Орлеанским - значит быть ровней всем государям на свете.
Достаточно было герцогу назвать свое имя, как двери комнаты мадемуазель Жанны Беко тут же распахнулись. Мать-настоятельница, которая рванулась было вперед, повинуясь повелительному жесту герцога осталась на месте, по-прежнему ломая руки, теперь опасаясь, что "бунтовщица" оскорбит своими речами герцога, чье честолюбие отлично знала.