- Вот такие дела! - закончил этот бедняга в кабаре "Де ля Селетт" свой рассказ Хлысту. - Ты уж, друг, прости, что я отнял у тебя столько времени!
- Но вот как же, черт возьми, он узнал о наших планах? - спросил Хлыст, побелев от ярости.
- Я откуда знаю? Только он все знает, и брат Анже тоже, и Бог весть кто еще! Я отказываюсь! Уже чую на шее веревку!
Оба помолчали. Хлыст выглядел ещё опаснее, чем прежде.
- Твоя жена ничего тебе сделать не может, по закону, конечно, процедил он сквозь зубы. - Ну, пошлют письмо, и что дальше? Дашь ей пару раз - и все дела. Муж в доме хозяин!
Пиганьоль покачал головой.
- И думать забудь об этом, прощай!
Тяжело поднялся, даже не притронувшись к вину. Взгляд сообщника жег ему спину.
- Ладно, ты забудь. Я - нет!
Гибко, как змея, скользнув между столиками, он вышел. Пиганьоль, выйдя на улицу, его уже не обнаружил.
* * *
Пиганьоль проснулся на рассвете. Спал он плохо, во сне видел сплошь палачей да виселицы! Долго не мог уснуть - его угнетала мысль, что если Хлыст осуществит их затею, он, Пиганьоль, так или не так все равно окажется соучастником - ведь было известно, что план придумал он! И он не сомневался, что, возникни проблемы, Хлыст способен был отправить Фанфана на тот свет. Требовать выкуп - это ещё куда ни шло, но убивать - нет уж! Это было Пиганьолю не по душе, и он теперь горько сожалел, что вообще связался с этой затеей.
Когда в соседнем монастыре пробило шесть, Пиганьоль тихо встал и оделся. Фелиция, казалось, спала глубоким сном. И Пиганьоль уже был у дверей на лестницу с костылем на плече, чтобы стуком не разбудить жену, когда услышал за спиной тихое:
- Пиганьоль!
Через миг Фелиция уже была рядом.
- Куда ты собрался в такой час?
- Пройтись, - вполголоса оправдывался он. - Я совсем не спал!
Испуганное лицо жены его удивляло.
- Пиганьоль, скажи мне, зачем и куда ты идешь?
- Да так... пройтись, - ответил он, не понимая, отчего она так испугалась.
- Мне кажется, вот-вот начнутся роды, - выдавила она. - Но это ничего, ты поклянись мне, Пиганьоль...
- Черт возьми, в чем?
- Я умираю со страха с того дня, когда ты угрожал Фанфану, прошептала она, не отваживаясь сказать больше и признаться, что знает все.
Пиганьоль молчал, смотрел на неё в упор и спрашивал себя, что, если... Но нет! Не может быть!
- Послушай, - наконец сказал он, деликатно затолкав её обратно в комнату, чтобы соседи не слышали. - Я иду к Фанфану. Успокойся, у меня нет никаких дурных намерений, клянусь тебе ребенком, которого ты носишь под сердцем! К несчастью, я боюсь, что Хлыст задумал нечто опасное... По крайней мере я его так понял... - но я тут совершенно не при чем, добавил он, - надеясь, что эта ложь пройдет. - Хочу предупредить мальчишку. И нужно сделать это до семи, поскольку в это время он ходит за молоком к Пикару на ферму!