– Не очень. Скорее глупо. Так нелепо подставились. Мы обязаны были предположить, что наши вопросы вызовут такую реакцию у преступника. Такая глупая самонадеянность. Никогда себе этого не прощу.
– Это на нас Асадов так подействовал, – улыбнулся Вейдеманис.
– Он руководил операцией по нашему спасению. Похоже, он был там единственным, кто не растерялся.
– Незаменимый человек. А если все это он и организовал? Он имел ключи от квартиры Гасанова, он точно знал – какое белье куда стелят. Он мог убрать прачку, которая, очевидно, знала его секреты. И он вполне мог организовать нашу аварию. Все совпадает.
– За исключением одного момента. Зачем? Мы с тобой уже неоднократно это обсуждали. Как только исчезает Мастан Гасанов, Асадов сразу превращается в полное ничтожество. Ты же видел, даже супруга Гасанова не пускает его в дом.
– А если он выполняет чей-то заказ?
– Тогда нужно найти основного заказчика. За рулем джипа, который нас ударил, тоже были посторонние люди.
В палату вошли двое врачей. Мужчина и женщина.
– Он уже пришел в себя, – кивнул мужчина, – можно будет везти его прямо сейчас. Нужно будет сделать энцефалограмму. Проверить его мозг и давление. Сразу делайте снимки и обследуйте на предмет скрытых ушибов.
– Хорошо, – согласилась женщина.
– Может, сначала спросите у меня? – подал голос Дронго.
– Ничего спрашивать не будем, – возразил врач, – прямо сейчас и начнем.
– Кости целы. Мы уже все проверили, – доложила его коллега.
Дронго закрыл глаза. Теперь нужно успокоиться и вспомнить все, что было в этот день. Если он получил сотрясение мозга, то это не просто осложнит его расследование, но и скажется в будущем на его работе. Он незаметно вздохнул. Нет, он отчетливо помнит весь день. Или память не имеет никакого отношения к подобным травмам?
Когда его увозили, у дверей палаты уже стоял Леонид Кружков. Он улыбался, глядя на Дронго, и тот подумал, что теперь Эдгар будет под надежной охраной.
Через три часа его вернули в палату. Эдгар уже спал. Кружков посапывал на стуле. Дронго вошел сам и прошел к своей кровати. К счастью, выяснилось, что никакого сотрясения мозга у него нет, а порезы на лице и на руках не такие уж и глубокие. Врачи обещали выписать его через два дня. Увидев Дронго, Кружков вскочил со стула.
– Вы в порядке?
– Кажется, мне повезло больше, чем бедному Эдгару. Ты приехал вооруженным?
– Конечно. Вы же знаете, что у нас есть право на хранение оружия. У всех троих, вы нам его оформляли.
– Давай сюда пистолет и езжай домой. Отоспись немного. Завтра утром позвонишь. Часам к двенадцати, не раньше. И оставь мне свой мобильный, врачи отобрали у меня мой телефон, сказав, что мне пока нельзя разговаривать.