Почти каждый день кто-то из невольников выходил в город на работу с оплатой в карман сержанта, но по возвращении молодчики Рафтера трясли несчастного, забирая у него то, что удалось стащить на воле, — кусок хлеба, монетку или носовой платок. В неволе ценился любой пустяк.
Разбойники имели преимущества не только в сарае, но и перед сержантом Гудьиром, члены шайки никогда не подвергались тем издевательствам, что остальные невольники, откупаясь своей добычей и присматривая за основной массой рабов.
Через две недели пребывания в сарае в качестве казенного невольника Питер все еще был жив. Его неоднократно избивали помощники сержанта и разбойники Рафтера, однако пока ему везло и все обходилось кровью и синяками — кости оставались целыми. Миновало Питера и другое несчастье — большинство невольников страдали запорами от пищи, которую им давали, бедняги обрывали с дикой сливы листья, чтобы хоть как-то поправить здоровье.
— Сегодня у вас есть возможность отличиться, дерьмоеды! — объявил сержант перед началом очередного ежедневного истязания. — Мне нужен каменщик — есть знакомые с этим ремеслом?
Питер думал недолго.
— Я, господин сержант! — Он высоко поднял руку, чтобы его заметили.
— Ну-ка выйди сюда.
Питер вышел и замер в напряженном ожидании. Гудьир мог отреагировать как угодно — дать пинка, ударить в лицо или отправить в «лечебницу».
— Это ты каменщик? — Сержант обошел худосочного юношу вокруг. — Ты знаешь, что с тобой будет, если окажется, что ты не каменщик?
— Знаю, господин сержант.
— Сколько же тебе лет, задохлик?
— Семнадцать, — соврал Питер.
— Кем был твой отец?
— Садовником, господин сержант.
— Где же ты научился ремеслу каменщика?
— У своего бывшего хозяина советника Карцепа.
— А, помню, тебя мне всучил этот... советник. Ладно, каменщик, бери с собой еще одного мерзавца, и пойдете в город — там для вас будет работа.
Питер выбрал Спироса, их лежанки в сарае располагались рядом, однако тот пошел с неохотой, вызывая косые взгляды помощников Гудьира.
— Ты чего, хочешь отправиться с остальными? — удивленно спросил Питер, кивнув на понурых, шагавших во двор невольников: сегодня их должно было стать меньше.
— Там у меня есть возможность спрятаться, а с тобой не выкрутишься. Ну какой из тебя каменщик?
— Тихо, солдаты услышат — доложат сержанту.
Они шли по городу в сопровождении двух конвойных с алебардами. Здесь им никто не сочувствовал — местные жители зарабатывали на перепродаже рабов.
Когда прибыли на место, оказалось, что работа несложная: то ли родственнице, то ли любовнице сержанта Гудьира требовалось поставить каменную стену: прежняя рассыпалась из-за плохого раствора.