– Нет, не потому. Между прочим, я убил меньше Древних, чем ты – воинов эссанти. И силой я за всю жизнь одного тебя взял, хочешь верь, хочешь нет.
Эльф вздохнул. Вот опять Кинтаро переворачивал все с ног на голову. Итильдин хотел бы не верить ему, но способности Древних мешали. Он прекрасно знал, что эссанти не лжет.
– Он боится твоей власти над ним, – сказал наконец Итильдин.
– Но он тоже имеет надо мной власть, – сказал вождь с некоторым усилием и отвернулся.
– Так скажи ему об этом. Скажи, что ты его любишь.
Эссанти долго молчал, потом проговорил отрывисто:
– Я не бросаюсь такими словами.
– Ты хочешь только брать и ничего не давать взамен.
– А лучше, как ты, не брать ничего, только отдавать?
– Ты просто боишься признаваться в любви, – ответил ему эльф с мстительным наслаждением, отыгрываясь за начало разговора, когда он был вынужден слушать поучения варвара. – Это слабость.
– На себя посмотри, – насмешливо парировал Кинтаро. – Каждый раз отбиваешься от меня, потому что тебе приличия не позволяют сказать грязному варвару «да».
Эльф вдохнул и выдохнул через расширившиеся ноздри, смерил вождя эссанти гневным взглядом, но не смог ничего сказать. Кипя от злости, он повернулся и зашагал обратно к шатру. Кинтаро был невыносим. Разговор с ним не подчинялся никакой логике, и он умел выводить эльфа из себя одним взглядом, одним словом, одним своим глумливым тоном.
«Почему он? Почему именно он?»
Насколько было бы проще, если третьим стал кто-то другой, кто вызывал у эльфа уважение и восхищение. Хотя бы Лэйтис Лизандер. Да кто угодно, только не этот беспринципный распущенный варвар, пробуждающий в окружающих самые низменные инстинкты.
И в то же время Итильдин знал, что это не мог быть никто другой.
– Я еду с вами, – заявил Кинтаро откровенно нагло.
Кто бы поверил, что варвар добьется своего таким образом?
– Черта с два! – запальчиво крикнул Альва. – То, что я с тобой трахаюсь, не значит, что я буду делать это всю жизнь! Мы уезжаем одни, и только попробуй нас удержать!
– Давай, сознайся, Альва, что ты меня боишься, – поддразнил его вождь эссанти, улыбаясь, но глаза его оставались серьезны.
– Я не боюсь, – ответил кавалер Ахайре упрямо, но глаза все-таки отвел.
– Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вреда.
– Не рассказывай сказки. Такие, как ты, всегда приходят и берут, что им нужно, никого не спрашивая.
– Я делаю только то, что ты хочешь.
– Угу, а еще такие, как ты, думают, что лучше меня знают, чего я хочу. И не слушают, когда я говорю «нет».
Что-то похожее на боль промелькнуло в глазах Кинтаро, когда он сказал с непривычной мягкостью: