Он посмотрел на меня и обеспокоенно улыбнулся краешком губ.
— Ясно.
Я вздохнула с облегчением. Ну наконец-то. Но это был долгий, прерывистый выдох, и до конца путешествия я так и не расслабилась.
Когда мы подъехали к дому, Мэйзи ждала нас у окна, следя за дорогой. Чтобы нам было где припарковаться, она расставила на дороге мусорные ящики и, увидев нас, вышла из дома передвинуть их. Я выбралась из машины и побежала к ней. Мы крепко обнялись. Я отчаянно хлопала ресницами, чтобы не расплакаться, уткнувшись в ее выцветшие рыжие волосы. Мэйзи. Моя мама. Я не подозревала, как сильно по ней скучаю и какое огромное облегчение оказаться дома.
— Бен, Макс, мои цыплятки! — Она обняла их. — Как же вы выросли всего за несколько недель! Пойдемте!
Мы вошли в дом и оказались в знакомом темном коридоре, как всегда, заставленном стульями, лампами, книгами, горшками и корзинками. Все они были нагромождены друг на друга пагодами, покачивающимися под опасным углом, и, как и с большинства вещей в доме, с них свисали бирки: Мэйзи разрывалась между желанием продать этот хлам на рынке и неспособностью расстаться со своими драгоценностями.
— Мальчики, вы будете жить наверху, как раньше, — проговорила она, семеня по коридору на кухню и ловко огибая горы хлама. — Отнесите в комнату свои вещи, а потом спускайтесь на кухню, выпить чая с пирогом.
— У нас нет вещей, — тихо произнес Бен.
Мэйзи смущенно обернулась и перевела взгляд с Бена на Макса:
— Конечно. Но это же потрясающе! Как бы я хотела начать с нуля и избавиться от всего этого мусора! И только представьте, как весело будет ходить по магазинам!
— Круто! — У Макса загорелись глаза. — А мы можем завтра пойти по магазинам, мам? И кучу всего накупить?
— Хм-м… может, сначала подождем и посмотрим, что скажут в страховой компании? — нервно пробормотала я. — Вы лучше бегите наверх, приготовьте себе постель.
— Я вас завтра возьму за покупками, — пообещала Мэйзи. — И раз уж вы идете наверх, можете заглянуть себе под подушки. — Она притворилась озадаченной. — Кажется, я там оставила конфеты.
— Я буду у окна!
— Нет, я!
Они протопали вверх по лестнице, отталкивая друг друга локтями, радуясь, что вернулись на знакомую территорию.
— Неужели все сгорело? — прошептала Мэйзи, провожая меня на кухню. У плиты в старом виндзорском кресле сидел Лукас и читал.
— Все.
— Но с тобой и мальчиками все в порядке, — сказал Лукас, поднимаясь, откладывая книгу и обнимая меня. — Больше ничего не имеет значения. Это главное, не так ли, милая?
— Да, — кивнула я. Он похлопал меня по спине. Я вдруг почувствовала себя совершенно измученной, теперь, когда наконец приехала домой и могла расслабиться — и с радостью села на стул. Я ужасно, ужасно устала. Оперлась локтем о стол, и на меня навалилась тяжелая волна изнеможения.