До Озерков было далековато. Борис на этот раз решил взять извозчика, свистнул проезжавшему мимо ваньке. Услышав, что ехать нужно аж в Озерки, и оглядев седока, тот замотал головой:
– Не, гражданин барин, туды не поеду! Нехорошее место… лошадь отберут, пролетку отберут, хорошо, если самого не пристукнут! Не проси, и за три мильона не поеду! Опять же, кто тебя знает – может, ты налетчик! Щас такой народ – прости, Господи! Отца родного за двугривенный прирежут!
Не сломленный первой неудачей, Борис засвистел следующему извозчику. Тот тоже не согласился ехать в Озерки. Только третий извозчик, старый вологодский крестьянин на разбитой двуколке, запряженной полуживой клячей, такой же старой, как хозяин, кряхтя и охая, согласился отвезти Бориса в Озерки за два миллиона.
Кляча, екая селезенкой и спотыкаясь на торцах мостовой, неспешно плелась через Петербургскую сторону. Извозчик попался разговорчивый: он то что-то недовольно бормотал себе под нос, то разговаривал со своей лошадью, убеждая ее прибавить шагу и обещая по возвращении домой угостить овсецом. Тут же он начинал громко жаловаться на дороговизну овса, хлеба и прочих жизненных припасов, на свою поясницу, которая ноет мало того что ко всякой непогоде, так еще и ко всем революционным праздникам.
Из темной подворотни выскочил мальчишка лет десяти в рваном треухе, запустил в дряхлую клячу камнем.
– У, ирод! – Извозчик замахнулся на малолетнего хулигана кнутом, но того уже и след простыл.
– Что с него выйдет, окромя налетчика? – проговорил старик, повернувшись к седоку. – Не, товарищ барин, как хотите, а пока все нонешние мальчишки не перемрут, порядка в России не будет! Анафемское племя!
Лошадь тихонько заржала, словно возражая хозяину.
– А ты чего тут агитируешь? – напустился на нее старик. – Тебе пока что права голоса никто не давал! Не было такого указу, чтоб лошадям агитировать! Ты вон лучше топай поживее, ногами шевели, а то до самого лета тащиться будешь! Ползешь, понимаешь, нога за ногу, как антидюринг какой-нибудь! – Тут же, по непонятной аналогии, он переметнулся на вопросы гигиены и здравоохранения: – Вот ты, товарищ барин, судя по внешности, ученый человек. Может, даже грамотный. Вот, к примеру, какой платформы ты придерживаешься относительно тифа?
– Платформы? – недоуменно переспросил Ордынцев, который все еще не мог привыкнуть к новому совдеповскому жаргону. – Какой еще платформы?
– Так, к примеру, ходила тут одна грамотная, агитировала, что тиф происходит по причине вошей. Что от грязи воши заводятся, а через них уже тиф происходит. Так что если мыться чаще и волоса керосином мазать, так будто и тифа не будет.