Борис оглянулся.
Только теперь он понял, что с лестницы попал прямо в кухню, плотно заставленную крошечными кривобокими столиками и шкафчиками многочисленных жильцов. На кухне не было никого, но зато из коридора выглядывало несколько озабоченных физиономий.
– Это племянник мой из деревни приехал! – сообщила Меланья любопытствующим и потащила Бориса за собой, шепнув: – Пошли, Борис Андреич, в мою комнатку, а то эти ироды так и вынюхивают…
– Что-то этот гражданин на деревенского не очень смахивает… – послышался за спиной Бориса подозрительный голос. – Надо бы документы проверить, что за племянник…
– Вам надо, Наталья Семеновна, вы и проверяйте…
Продолжения дискуссии Борис не расслышал, потому что Меланья протащила его по длинному коридору, заставленному бесчисленными сундуками и ломаной мебелью, затем нырнула в узенький коридорчик и буквально втянула в комнатку возле другой двери – дубовой, с резными филенками – и захлопнула за собой дверь.
Комнатка была так мала, что скорее напоминала не человеческое жилище, а внутренность сундука или чемодана. Большую часть этой каморки занимала узкая койка, аккуратно застеленная белым пикейным одеялом. Впрочем, и все остальное в этой комнатке было чистенькое и аккуратное – Меланья всегда отличалась пристрастием к порядку.
– Так что Павел Аристархович? – повторил Борис свой вопрос. – Неужели умер?
– Хуже, батюшка, хуже! – запричитала кухарка и снова промокнула глаза концом платка.
– Господь с тобой, Меланья! Что же может быть хуже смерти?
– Ох, батюшка, не скажи! Ежели приличная христианская кончина, так это разве ж плохо? Батюшка причастит, соборует, после отпоют, все честь по чести, в чистый гроб положат… свечи горят, иконка на груди – что ж тут плохого?
– Ладно, Меланья, не увлекайся! Что же с барином твоим случилось?
– Ох, батюшка Борис Андреич! Худо с ним случилось, лихо! В энту, в чеку окаянную попал!
– В ЧК? – переспросил Борис. – Да, я слышал, что он угодил в ЧК, но ведь это случилось, кажется, еще в девятнадцатом году… тогда как он мог… – Борис замолчал, он даже при верной Меланье не хотел говорить о цели своего приезда, да и письмо, найденное в дупле дуба, тоже не хотел упоминать.
– То, батюшка, было в девятнадцатом, это правда. Так то – давнее дело, тогда ему повезло, отпустили его. Хороший человек попался…
И она рассказала Борису, что когда Ртищев в девятнадцатом году попал в ЧК, он столкнулся там с одним из своих бывших студентов. Этот чекист поручился перед своим начальством за профессора Ртищева, и того, как ни странно, выпустили. Однако пока он находился в ЧК, квартиру его заняли, а все вещи растащили, и несчастный Павел Аристархович поселился на птичьих правах у своей верной кухарки, которая, как простая труженица и объект эксплуатации, получила эту самую комнатку размером с чемодан.