Она закинула руки за голову и томно взглянула на гостя.
Борис сделал вид, что не замечает этих маневров. Он окинул взглядом афиши. Все это были афиши незатейливых водевилей с соответствующими названиями – «Веселая куртизанка», «Ревнивый султан», «Сестры-одалиски», «Племянница маркиза»… Как ни странно, только на одной из этих афиш присутствовала фамилия Жасминовой, и то набранная самым мелким шрифтом.
Проследив за взглядом гостя, несколько разочарованная Полина скромно сообщила:
– Я была известна… – при этом она потупилась, – я была очень известна! Провинциальная публика меня просто обожала! Меня встречали овацией! Особенно когда я появлялась на сцене в дезабилье… помню как сейчас, в Саратове в тысяча девятьсот… Впрочем, это было в другой жизни… – Она шумно вздохнула и продолжила: – На этой афише – вы видите – моя фамилия даже напечатана. На остальных же – обратите внимание, внизу – «и другие». Так вот это про меня…
Бориса не очень интересовали ее театральные воспоминания, он хотел выудить из Полины какую-нибудь ценную информацию и для начала спросил:
– Вы хотели, чтобы я попробовал починить какую-то лампу. Которую из этих?
– Ах, как вы милы… – вздохнула бывшая артистка. – Ну, мне даже как-то неудобно… право, это совсем не обязательно… впрочем, если вы настаиваете, кажется, вот эта… или та…
Борис взял указанную ему лампу и принялся ее изучать. В то же время он спросил Полину:
– А кто этот Владимир Орестович, которого вы сегодня ожидаете?
– Ах, Борис, а вы ревнивы! – Дама погрозила ему пальчиком. – Вольдемар, конечно, человек не нашего круга… я вам больше скажу, – она сделала страшные глаза и перешла на шепот, – он служит в гепеу! Впрочем, что я шепчу – об этом и так все знают. Но что делать, дорогой Борис, у слабой женщины должен кто-то быть, должно быть плечо, на которое можно опереться… так вот, Вольдемар – это именно такой человек. Он навещает меня… иногда, по вечерам. Так вот ваша тетушка, – Полина выразительно взглянула на Бориса, – ваша тетушка так любезна, что открывает ему парадную дверь квартиры. Дело в том, что стена ее комнаты находится возле входной двери. Вольдемар приходит после работы и стучит в стенку. Меланья Захаровна открывает ему дверь…
– Я не совсем понял, – прервал ее Борис. – Во-первых, я видел, что входная дверь с улицы заколочена. И вообще, почему все жильцы ходят через черный ход, если существует парадный?
– Ах, Борис, это такие вульгарные люди! – вздохнула Полина. – Они устроили общее собрание жильцов и на нем постановили не пользоваться парадным входом…