На столе лежит покойник,
Тускло свечечки горят.
Это был налетчик,
За него отомстят.
Из песни
Трамвай был переполнен.
– Гражданин, на следующей сходите? – спросил Бориса тщедушный мужичонка с прилизанными пегими волосами.
– Сходят, гражданин, с ума! – наставительно проговорила крупная тетка в красной косынке.
– А я, гражданочка, вовсе не к вам обращаюсь, а исключительно к этому вот гражданину! – ответил прилизанный, протискиваясь к выходу мимо Бориса.
– Это что же ты, скорпион американский, вытворяешь? – вскрикнул Саенко, схватив прилизанного одной рукой за воротник, а другой за запястье. – Ты куда же, антанта тебя разрази, лезешь? Это не прежний режим, чтобы этакие штуки устраивать!
– В чем дело, Саенко? – удивленно спросил Ордынцев. – Что ты к человеку привязался?
– К человеку?! – возвысил голос Саенко. – Это разве человек? Это не человек, это же вошь тифозная! Это же паразит кишечный! Это же гнилой пережиток темного буржуазного прошлого! Вы думаете, он что тут делает? Думаете, он тут общественным транспортом пользуется, как все прочие граждане? Он тут по карманам честных трудящихся нагло шмонает! Я его как раз в самый момент застукал, когда он в ваш карман свою грязную клешню запустил!
– Врешь, лишенец! – взвыл прилизанный, безуспешно пытаясь вырваться из рук Саенко. – Я как есть империалистический инвалид, геройски проливавший кровь на полях, то не могу стерпеть такое оскорбление!
– Оскорбление? – перекрыл его дискант своим голосом Саенко. – Гляньте, Борис Андреич! Вот же у него ваше портмоне припрятано! А это вот чей кошелек?
– Мой! – взвизгнула тетка в красной косынке. – Ах он, клоп вонючий! Ах он, нехристь! Ах он, буржуй недорезанный! Спасибо тебе, солдатик, – переключилась она на Саенко. – Дай тебе Бог… тьфу, заговорилась! Дай тебе Карл Маркс всего хорошего!
– Повязать паразита! Стащить его в чеку! Да чего там – прямо здесь придушить! – понеслись со всех концов трамвая возмущенные выкрики и деловые предложения.
– Здесь убивать нельзя, не прежний режим! – авторитетным тоном проговорил пузатый дядька в толстовке, явный совслужащий. – Надо в органы его отвести в сопровождении активистов и непосредственных свидетелей преступления. Которых он лично обокрал, те чтоб обязательно с ним шли как пострадавшие. Я бы сам пошел, да некогда, на службу опаздываю…
– Мне тоже некогда, мне обед нужно для зятя готовить, для Василия Федоровича, – поспешно сообщила женщина в красной косынке. – Зять у меня строгий, чуть с обедом припоздаю – он с кулаками… Вот пускай солдатик его ведет, раз он такой толковый…