– Хорошее предложение, очень выгодное! – повторил незнакомец таким тоном, каким цыган на ярмарке расхваливает лошадь. – И не подумайте, я вас в шпионы не вербую, это не по моей части. Я вообще-то секретарь одного очень знатного и богатого иностранца… позвольте представиться: Луиджи Пиранелли…
– Это у вас за границей так принято – в окна входить? – Узнав имя странного господина, Владимир Орестович почувствовал себя немного увереннее и даже немного повысил голос. – И если вы с предложением, то для чего «наган»?
– А как же иначе? – Луиджи пожал плечами. – В любое другое время вы слишком заняты, вокруг вас постоянно находятся товарищи по оружию. Вот и пришлось окном воспользоваться… а «наган» – это чтобы вы от неожиданности чего-нибудь не начудили. Так я о своем предложении. До моего шефа – так велит называть его мой иностранец, на американский манер, – до него дошло, что в ваши руки, Владимир Орестович, попала одна очень интересная картина…
– Что еще за картина? – возмутился Вольдемар. – Не знаю никакой картины!
– Знаете-знаете! На картине этой изображена, извиняюсь за выражение, селедка. Еще там есть луковица, репка и кусок хлеба…
Владимир Орестович удивленно заморгал глазами.
При одном из последних обысков ему действительно попалась такая картина. Он подумал, что вряд ли эта картина может стоить больших денег, и засунул ее за шкаф в своем кабинете. Владимир Орестович полагал, что дорогие картины – это те, на которых изображены знатные господа в богатых одеждах, красивые дома и ценные продукты питания, а не луковицы и селедки. Баранов не менял своего мнения, хотя Павел Аристархович Ртищев по мере сил старался его переубедить.
– Так вот, мой иностранец ужасно хочет приобрести у вас эту картину. У богатых, знаете ли, свои причуды… и готов он за нее заплатить аж двадцать тысяч долларов!
Услышав такую фантастическую цифру, Владимир Орестович побледнел. А потом покраснел, и руки у него задрожали.
Они дрожали одновременно от жадности и от страха. Потому что двадцать тысяч долларов – очень большие деньги, но и неприятности они могут принести тоже огромные.
– Только у моего иностранца непременное условие. Вы должны не только принести ему картину, но привести на встречу искусствоведа Ртищева. Если Ртищев в присутствии иностранца подтвердит подлинность картины, вы тут же немедленно получите всю сумму. – Искуситель в клетчатом пиджаке послал воздушный поцелуй полностью успокоившейся Полине и добавил: – Поторопитесь, Владимир Орестович, с ответом, а то как бы поздно не было.
– Я согласен, – неожиданно для себя сказал Баранов.