Остальные участники встречи следили за ним, не дыша.
Наконец Ртищев распрямился, завернул картину и передал ее Вольдемару.
– Ну что? – нетерпеливо осведомился тот.
– Шарден, Жан-Батист Шарден, вне всякого сомнения! – проговорил Ртищев таким тоном, каким опытный врач говорит «туберкулез» или «менингит».
– Что это за Шарден такой? – переспросил Баранов, как всегда ожидающий от буржуев подвоха.
– Не волнуйтесь, это как раз тот художник, которого так любит шеф! – поспешил успокоить его Луиджи. – Так что можете считать, что все в порядке, и это дело, как говорят у вас, надо обмыть!
Луиджи потер руки и выкрикнул:
– Официант, шампанского!
Официант тут же возник возле столика, склонился и почтительно осведомился:
– Какого изволите? Крымского или французского?
– Самого лучшего! Шампанское оно и есть шампанское!
– Слушаюсь! – Официант исчез.
– Ну так как же насчет денег? – напомнил Вольдемар. – Обмывать положено, когда уже дело сделано, а дело еще…
– Не извольте беспокоиться! – Луиджи повернулся к шефу. Тот кивнул, зачем-то взглянул на золотые часы, затем вытащил из внутреннего кармана пухлый бумажник, положил на стол. Вольдемар с жадностью уставился на бумажник, который буквально притягивал его взгляд, и даже облизнул от волнения пересохшие губы.
В это время с шумом распахнулась матовая стеклянная дверь из вестибюля, и на ступенях ведущей в зал лестницы кто-то громким, отчетливым и совершенно трезвым голосом произнес:
– Внимание, дамы и господа! Прошу категорически соблюдать спокойствие!
Баранов с трудом оторвал взгляд от американского бумажника, повернулся к двери. На пороге ресторана стоял высокий молодой человек в смокинге, с вороненым «кольтом» в руках. Рядом с ним были еще двое – крупный мрачный тип с густыми сросшимися бровями и невысокий блондин, круглый и румяный, как колобок. У этих двоих в руках тоже были револьверы.
– Сенька Филимонов! – вскрикнула какая-то дама.
– Вы совершенно правы, сударыня! – Бандит поклонился: – Разрешите представиться: Сенька Филимонов, бандит-интеллигент и мастер художественного налета.
В зале моментально наступила тишина. В этой тишине неожиданно прозвучал резкий звук – это кто-то выронил бокал, который со звоном разлетелся на мелкие осколки.
– Благодарю, господа! – нарочито грассируя, проговорил человек с «кольтом» – Если вы и впредь будете так сговорчивы, все пройдет как по маслу. Как вы поняли, в программе вечера произошли небольшие изменения. Вместо музыки и танцев состоится сеанс художественного изъятия денег и ценностей. Мои ассистенты сейчас обойдут всех присутствующих и соберут кошельки, бумажники и прочие ценные предметы буржуазного культа. Большая просьба не артачиться и не устраивать глупых представлений. Если кто-то меня не понял – разговор у нас короткий: четыре сбоку, ваших нет. Дам попрошу заранее приготовить кольца, броши и прочие дорогие побрякушки, чтобы не отнимать у нас драгоценное время. Мы хотим сегодня успеть еще в два-три места. Музыканты могут создать соответствующее случаю звуковое оформление. Лично я предпочитаю чардаш Монти.