Мари молчала, поедая его глазами.
– Отлично, – сказал Борис, – так у нас с вами никакого сотрудничества не получится. Ох, напрасно я согласился участвовать в этом сомнительном предприятии!
– Оно стало сомнительным, когда появились вы!
– Опять начинается, – вздохнул Борис, – а позвольте заметить, не ваш ли товарищ Ванечка позволил зарезать себя на ночной улице, как глупого куренка? И не ваш ли замечательный предводитель Серж притащил на встречу черт-те кого под видом боевого офицера? И не вы ли сами, мадемуазель, устроили после этого форменную истерику, тряслись и клацали зубами, как кисейная барышня, увидевшая хулигана с ножом, так что пришлось все бросить и отпаивать вас коньяком?
– Отдайте револьвер! – приказала Мари.
– И не подумаю, – не моргнув глазом ответил Борис. – Вы не умеете с ним обращаться.
– Я? – Она так возмутилась, что заговорила едва ли не в полный голос: – Я не умею с ним обращаться? Да известно ли вам, милостивый государь, что я с двадцати шагов из туза могу сделать пятерку?
– И что с того? – скривился Борис. – Если вы вместо приветствия тычете револьвером человеку в грудь!
– Это еще вопрос… – начала она, но Борис снова невежливо перебил:
– Я очень разочарован, мадемуазель. Серж говорил мне, что в России, в опасной обстановке, вы совершенно меняетесь, забываете про истерики, что становитесь смелой, ловкой и находчивой. Я поверил ему, но, кажется, напрасно. Вы ничуть не изменились.
– Да что, в самом деле, Борис Андреич, – забубнил Саенко, – вы на нее напустились? Время позднее, темень стоит – глаз выколи, она сидит тут одна, вот и напужалась! Известное дело – дамский пол!
– Я тебе не дамский пол! – Мари ожгла его черными глазами.
– Опять не угодил! – расстроился Саенко. – Слушайте, что вы такие несведенные? Сваритесь, чисто дети малые, вот не сойти мне с этого места! Нет бы пожевать чего да поспать хоть часок-другой до утра!
– И то верно, – Борис устало зевнул, – день был тяжелый…
– Как вам удалось бежать? – Мари смотрела все так же враждебно.
– Что бы я ни сказал, вы все равно не поверите, – отмахнулся он.
– Вы правы, – она неожиданно метнулась к нему и выхватила револьвер, который Борис необдуманно держал на виду, – я вам не верю! Вы – агент ГПУ, вас выпустили специально!
– Угу, только сначала специально взяли на вокзале! – согласился Борис. – А потом выпустили – зачем? Учтите, если я – агент ГПУ, то агент важный, раз живу в Париже. И Саенко тоже. Так стоит ли задействовать двух сильных агентов для того, чтобы арестовать вас? Вы, дорогая мадемуазель, не того полета птица. Если бы я был агентом ГПУ, то вас всех взяли бы еще на границе вместе с чухонцем. И опустите наконец револьвер, он все равно не заряжен!