- Спасибо тебе, - сказал я честно.
- Какие могут быть благодарности? - махнул рукой Герострат, поглядел с тоской в ближайший иллюминатор. - Идти надо, Боря, прошептал он. - Пора, - и отбросил пистолет в сторону.
Теперь он был безоружен - третья удобная возможность, но, в конце концом, это могла быть и новая провокация. Все мои подозрения на счет того, что Герострат задумал очередной фокус, вернулись. Я снова не верил ему.
- Я сдаюсь! - крикнул Герострат в открытый люк.
- Выпусти Орлова, - загремел над полем усиленный мегафоном голос Хватова.
- Да здесь ваш Орлов. Чего ему сделается? Выйди, Боря, покапись друзьям.
И Герострат пропустил меня вперед. Я вышел, щурясь от яркого солнца.
- Иди!
Я двинулся вниз по трапу.
Они все еще стояли там: Хватов, Мартынов и двое чинов в гражданском.
Они меня ждали. И вот то, что они меня все-таки ждали, показалось мне самым невероятным из всего случившегося за этот день.
- Я сдаюсь! - закричал Герострат. - Гарантируйте мне безопасность!
- Выходи без оружия, с поднятыми руками! - Хватов тоже не верил Герострату, ждал подвоха.
Но Герострат стал спускаться вслед за мной, подняв раскрытые пустые ладони.
Мишка бросился ко мне, обнял за плечи:
- Борька, черт! - в глазах его стояли слезы. - Я уж не чаял.
- Ничего, ничего, - я аккуратно высвободился.
Со стороны аэропорта, газуя, подлетела волга. Бравые ребята выскочили из нее; один немедленно схватил Герострата за руку и ловко приковал ее к своей руке. Двое встали сзади и по бокам.
- Дело сделано, - широко улыбаясь, к нам шел Хватов. - Спасибо вам, Борис Анатольевич!
Я наблюдал, как Герострата уводят к машине. И вдруг волна черного панического ужаса перед ним самим, перед его могуществом, перед его способностью хладнокровно убивать разом вытеснила из меня все остальное: и мысль о том, что он добровольно сдался, и сочувствие к его боли, к его изломанной судьбе, и даже некие проблески благодарности за то, что он освободил меня от проклятья, от предателя, поселившегося у меня в голове.
- Мишка! - закричал я, срывая голос. - Ты же обещал, Мишка!
Мартынов обернулся, глядя на меня непонимающе.
Но зато прекрасно все понял за него Герострат. Он остановился у приоткрытой дверцы и сказал, посмотрев мне в глаза:
- НЕ ТОЛЬКО Я, НО ТЫ! - и добавил, обращаясь уже к подталкивающему его в спину конвоиру:
- ШАТОСТ ОЛИВА МОСТ!
Волна ужаса схлынула, передо мной снова был обыкновенный человек. Но жить этому человеку осталось чуть более секунды.
Лицо конвоира затвердело, глаза остекленели.
- Стойте! - успел только крикнуть я. - Остановите его!