Дэвис написал, что женщины сводят мужчин с ума своими требованиями, а она — что мужчины сами теряют голову при виде пары стройных длинных ног. Он заявил, что дамам вообще нельзя доверять. — А она тут же отрезала, что мужчины — свиньи с павлиньими хвостами.
Он сказал. Она сказала…
Отношения продолжали накаляться. Читатели следили за развертыванием событий с огромным интересом, появлялись все новые и новые слухи, уровень продаж журналов невероятно возрос.
Как—то Джину и Фрэнка Дэвиса пригласили вместе принять участие в утреннем телевизионном шоу. Джина сразу отказалась, так как не любила появляться на публике. Да она бы в любом случае не пошла. Ей вполне хватало журнальных баталий. Совместное участие в шоу было бы просто невыносимо.
И вот сегодня заклятые враги должны были вместе получить награду из рук издателя, которому принадлежали оба журнала.
— Нечестно, — пробормотала девушка, огибая угол личного офиса Марвина и художественной студии его жены.
Джина совершенно не была готова к предстоящему вечеру. Хотя на этот раз дело было не во Фрэнке Дэвисе. Основной проблемой была ее личная жизнь, то, кем на самом деле была знаменитая Джина Лейк, и откуда, собственно, она взялась. Она умоляла Марвина повременить со своим неуместным заявлением. Но, как и следовало ожидать, он проигнорировал ее просьбу. Уровень продаж журналов — вот все, что его беспокоило, а вовсе не чувства других людей.
Высокие каблуки Джины громко цокали по полированному полу, когда она шла к своему убежищу. Было только одно место, где ее никто не потревожит. Пусть ей и не удастся исчезнуть, но, по крайней мере, там она сможет приготовиться к сенсационному заявлению Марвина.
Ей и нужно всего—то каких—нибудь полчаса. Она заслужила тайм—аут перед тем, как Марвин одной фразой разрушит ее надежный, уютный, укромный мир навсегда…
Фрэнк Дэвис выключил диктофон и запихнул его в карман черного смокинга. Все знали о том, что он повсюду носил свой диктофон на случай, если надо будет сделать какие—нибудь пометки для статей, поэтому никто бы не удивился, увидев, как Фрэнк разговаривает сам с собой. Но сейчас это не имело значения, так как вокруг все равно не было ни души. Наконец—то!
Ему все же удалось сбежать с вечеринки Марвина, но прежде в течение двадцати пяти минут Фрэнку пришлось побеседовать со своими коллегами, которые спали и видели, когда же он сядет в лужу. Захватив из бара несколько бутылок пива, мужчина проскользнул в дверь патио и обошел лужайку в поисках тихого местечка, где он мог бы отдохнуть и остыть.