Джина Лейк чувствовала, что начинает задыхаться среди элегантно одетых людей, собравшихся в роскошно обставленной гостиной одного из чикагских особняков.
— Пожалуйста, заберите меня отсюда, — пробормотала она, размышляя, сможет ли пробраться к выходу. Наверняка никто даже и не заметит ее исчезновения. В конце концов мисс Лейк ничем не отличалась от всех остальных женщин в комнате, девяносто процентов которых носили маленькие черные платья, черные тонкие чулки, туфли на шпильках и имели бесполезные крошечные сумочки, в которые мог влезть разве что тюбик помады. Не говоря уже о приклеенных улыбках, за которыми скрывалась смертельная скука.
От скуки Джина всегда начинала задыхаться. Так же как и от платьев с глубокими вырезами, обтягивающих, словно вторая кожа, и каблуков, настолько высоких, что девушка удивлялась, каким чудом ей удавалось сохранить равновесие и не растянуться прямо на глазах всего достопочтенного чикагского общества. Нельзя сказать, что мнение этих людей много значило для Джины. Намного приятнее ей было бы сидеть в любимом баре с лучшими друзьями.
В сотый раз она посетовала на то, что не смогла найти отговорку, чтобы остаться дома.
Мало того, что платье было слишком узким, а от чулок чесались ноги, вся ее жизнь, возможно, могла сегодня перемениться. Джина терпеть не могла, когда ее загоняли в угол. А кому это может понравиться? И особенно мерзко, когда выставляют твои личные проблемы на всеобщее обозрение. Сегодня вечером ее ждала не только награда за работу, но еще и бесцеремонное вмешательство в дела ее семьи, в ее уютный и размеренный мир.
— Черт возьми, ну зачем они лезут во все дырки! Что за бессовестный народ… — прошипела она, зная, что от нее все равно ничего не зависит. Но это—то как раз и вызывало особое раздражение.
Может, на пару минут ей и удастся улизнуть, но уйти совсем никак не получится, ведь сегодня она должна получить награду за свою работу. К тому же даже если мисс Лейк исчезнет, Марвин Лерой, издатель—миллионер, владелец журнала «Женщина», где она и работала, все равно сделает свое сенсационное сообщение. И тогда все моментально узнают о том, что их связывает.
Несмотря на все увещевания Джины, он оставался непоколебим. Марвин купался в лучах славы и хотел, чтобы весь мир присоединился к его ликованию. Неважно, что сама девушка к этому совершенно не стремилась.
Нет, ускользнуть не удастся, но можно, по крайней мере, попробовать спрятаться где—нибудь на некоторое время. Она крадучись направилась к двери, но не успела пройти и нескольких шагов, как над ее ухом раздалось:
