— Чего уткнулся, глаза губишь? — сердито проворчал Захар Петрович и, глянув на плотно завешенные окна, приказал: — Выкрути-ка побольше фитиль, сидите, как в погребе.
— А тебе шить, что ли? — возразила жена, направляясь к печке, чтобы подать ужин. — Не шибко достанешь керосин, будем сидеть в потемках.
Захар Петрович отмахнулся от нее и загремел рукомойником.
Федя закрыл книгу, вылез из-за стола и прилег на койку. Наблюдая за отцом, догадывался, что он вернулся не в духе: случилось что-то.
Между тем Захар Петрович расчесал пальцами бороду, взялся за ложку. Мать присела рядом с ним и беспокойно спросила:
— Куда это с обеда Иван Егорыч поскакал? Туча тучей, чисто хворый. Ни на кого не смотрит.
— Ас чего ему бодрым быть? — Захар Петрович помешал горячий борщ. — Дела ерундовские подошли. Как бы нам не того. Немец наседает, к Трехостровской вышел. Завтра с утра хлеб отправлять будем. Обещали подослать какую-то колонну машин. Все брички под зерно поставим.
— А мы как же? — простонала жена. — Останемся, что ли?
— Пока еще никто не уезжает, — задумчиво ответил Захар Петрович.
Федя спросил:
— Батя, а правда, говорят, скот будут угонять?
— Ежели потребуется — погонят. Фашистам не оставим.
— Как будто не знает, а самого назначили старшим, — выпалил Федя. — А Лукич у тебя заместителем.
Отложив ложку, Захар Петрович поднял глаза на жену. Она в ответ лишь покачала головой.
— Сорока, что ль, на хвосте принесла? — попытался отшутиться Захар Петрович.
— Узнал, — загадочно улыбнулся Федя. — Мы все знаем. Возьми меня с собой.
— Тогда видно будет. Скажи своим друзьям, чтоб поменьше языком болтали, — строго сказал Захар Петрович и заковылял в горницу. — Ложись пораньше спать, завтра на току работы много.
Первой об угоне скота из станицы узнала Таня. Днем она случайно подслушала разговор Курганова с бригадиром полеводческой бригады. Председатель требовал срочно привести в порядок брички, фургоны, арбы, упряжь. При этом он сказал, что старшим по эвакуации скота будет Захар Петрович, его помощником — дед Лукич, а скотогонами — ребята-комсомольцы.
Через час об этой новости уже знали Миша, Василек и Федя.
— Я обязательно поеду, уговорю дядю Ваню, — заявила Таня.
Ее решение ребята одобрили и договорились ехать все вместе.
Спозаранку, когда в станице еще не улеглась петушиная перекличка, Василек помчался к Мише. Он потихоньку подошел к окну и постучал.
— Скорее, — торопил Василек. — Подводы вереницей пошли на ток. Видно, решили закончить с хлебом, а потом уж скот начнут отправлять.
— Я еще матери не говорил, что собираюсь ехать, — признался Миша.