– Я и сама помню себя с косичками, – усмехнулась Ли. – Это было не так давно.
Николас вдруг резко поднялся из-за стола.
– Ну, у меня нет времени, чтобы предаваться столь трогательным воспоминаниям.
– А ты помнишь Ли маленькой, мой мальчик? Ведь вы иногда вместе играли.
При этих словах Ли одарила Николаса приторно-сладкой улыбочкой, а он мрачно нахмурился в ответ. Отлично, подумала она, приятно видеть, как его загнали в угол.
Николас нервно сунул руки в карманы.
– Да, – сказал он. – Смутно помню.
– Старый Джейкоб и я… ну, в общем, старики любят иногда помечтать, – задумчиво продолжал сэр Джон, не замечая недовольства внука. – Во всяком случае…
Он вдруг очнулся от своих грез и ласково посмотрел на девушку.
– Раз ты прямо с завтрашнего утра хочешь приступить к работе и я никак не могу отговорить тебя от этой затеи, то по крайней мере сделай одолжение, погуляй по Лондону и нашим магазинам. И я буду очень рад, если ты как следует воспользуешься моей кредитной карточкой. Нет, нет, не спорь! – отвел он ее протесты. – Очень прошу, доставь старику такое удовольствие.
– Я правда не могу, – начала Ли стеснительно, зная, что Николас с острым интересом следит за разговором.
– Пожалуйста. Ради меня. Я знаю, что, если бы обстоятельства сложились иначе, Джейкоб сделал бы то же самое для моего внука.
– Но они так не сложились, – вкрадчиво заметил Николас.
– Дорогой мой, – спокойно сказал сэр Джон, – позволь уж старику потешить себя.
Он вопросительно взглянул на Ли, и она смиренно кивнула.
– Ли, я могу поговорить с тобой перед уходом? – сухо спросил Николас.
Кровь кинулась ей в лицо. Она знала, что он скажет, и уже была готова к защите, когда последовала за ним в холл.
Он раскрыл свой портфель, немного покопался в каких-то бумагах, потом закрыл его и повернулся к ней лицом.
– Итак, – процедил он сквозь зубы, – объясни, что все это значит?
– Что именно? – робко спросила Ли. Она почувствовала какой-то жар во всем теле, который заставил ее почти непроизвольно отступить на шаг. Так бывает, когда стоишь слишком близко к огню.
– За кого ты меня принимаешь? За полного дурака?
– Разве моя вина, что твой дедушка полюбил меня? – беспомощно ответила она. Нужда притворяться, что она не понимает, о чем он говорит, отпала сама собой. Если бы даже тон его голоса не был так выразителен, то в неприязненно блестящих серых глазах явственно читалось обвинение.
– Нет, конечно, – холодно произнес Николас. – Не твоя вина, что мой дедушка тебя полюбил, но меня настораживает твоя манера отвечать на эту привязанность.
– Что ты имеешь в виду?