– Надо понимать, ты никогда раньше не была в театре? – лениво спросил он.
– Наш маленький поселок небогат подобными развлечениями, – усмехнувшись, согласилась Ли. – Дискотека, бары – это есть, да еще чудесные пейзажи, но ничего, подобного этому. Ты, наверное, жалеешь, что пошел в театр, а мне здесь нравится. – Она почувствовала нотку оправдания в своем голосе и спросила себя, заметил ли это он.
– Если бы не мой хитрый старик, меня бы здесь и в помине не было, – буркнул он. – Но раз уж я здесь, устроимся поудобнее и будем развлекаться.
– Как мило с твоей стороны, – саркастически заметила Ли. – Пожалуйста, не чувствуй себя привязанным ко мне. Я и сама найду дорогу, если захочу уйти.
– Ты? – Он окинул взглядом ее платье. – Одетая подобным образом? Мужчины в Йоркшире, возможно, невосприимчивы к таким сексуальным нарядам, что на тебе, но здесь, в Лондоне, с этим сложнее.
Ли вспыхнула до корней-волос. Он еще ничего не сказал о выбранном ею платье, но теперь она сильно пожалела, что он это наконец сделал: от его слов она лишь почувствовала смущение. И чтобы скрыть его, ляпнула первое, что пришло в голову:
– Не у всех же только секс в голове…
– А мной, ты считаешь, правит именно секс? Или наоборот?
О Господи! – с отчаянием взмолилась Ли. Ну и пусть он считает ее хладнокровной авантюристкой, обдуманно извлекающей выгоду из своего положения, но она-то знала, что совершенно была не готова к подобным разговорам. Да просто не знала, как вести их, не знала, как обращаться с этим ужасным человеком…
А этот дурацкий мюзикл все не начинался.
– Интересно, а сам ты как думаешь? – сквозь зубы поинтересовалась Ли.
– Мы оба оказались в непредвиденной ситуации, не правда ли? – сказал он тихо, передернув плечами. – И каждый из нас будет стараться устроиться в ней поудобней, хорошо?
– Как разумно с вашей стороны! Его лицо отвердело.
– Мне не очень нравится этот прокурорский тон, – проскрежетал Николас. Потом протянул руку и слегка погладил пальцами алмазное ожерелье у нее на шее. Там, где он ненароком касался ее, кожа начинала гореть огнем. – Посмотри на себя, – холодно произнес Николас. – Бросила свою милую дискотеку, чудесные пейзажи и вот теперь оказалась здесь. И не говори мне, что ты не воспользовалась ситуацией. Это алмазное ожерелье само за себя говорит.
Ли в гневе отпрянула от него.
– Что бы оно тебе ни говорило, все на самом деле совсем не так, – бросила она ледяным тоном.
Наконец заиграл долгожданный оркестр, зазвучала увертюра, и она с облегчением отвернулась к сцене.
Итак, вертелось в голове, тучи сгущаются. Как же трудно разобраться в смене настроений Николаев! То безжалостно критичен, то неожиданно обаятелен, – все это постоянно держало ее в напряжении и не отпускало ни на минуту.