Нет, это с того несчастного случая на море, с того дня, когда Димка разбился на водном мотоцикле, все началось… – Алла потянулась, выглядывая в окошко, и внимательно проследила за радостным полетом голубка, пока он не скрылся из виду. – Теперь вот Филиппа пожалела… Что это, старость? Скоро так я заплачу, только пальчик покажи… А может, сразу за Никоса замуж выйти и не мучиться больше?»
Говорят, Москва – большая деревня, тогда Кипр – деревенский дворик за глухим забором и с единственной калиткой, около которой круглые сутки дежурят «приветливые бабушки». Выйдешь с одним, зайдешь с другим – и уже висит в воздухе объявление о твоем плохом поведении, а ты автоматически занесена в черный список ожидающих общественного порицания. Какой уж тут системный подбор кадров? В тяжелых условиях, приближенных к боевым, Аллочке не мог помочь даже весь опыт ее честной работы в отделе кадров Вычислительного центра г. Москвы, где она в свое время внимательно ознакомилась с личным делом Дмитрия Савинова, чтобы понять, как лучше сделать его своим мужем.
Задумавшись, Алла будет стоять у окна долго-долго, раскусывая одну за другой сладкие круглые виноградинки ровными, белыми, аккуратно вставленными передними зубами, а часы над столом переговоров в ее тихом, уютном кабинете между тем пробьют час дня. На Кипре наступит священное время. Обед. А потом два часа дня. И в Москве начнутся обеденные перерывы.
«К черту еду! – в сердцах скажет генеральный директор фирмы „Русалко“. И в первый раз не поедет через автомобильные пробки на собственный холм. – Не хочу ехать в эту свою пустыню, я же не верблюд, чтобы колючками из окон любоваться, и не кролик, чтобы по холмам счастливо скакать!»
* * *
Пол, стены, потолок, да и все остальное, монотонно гудели и однообразно вибрировали. Ооопс! Тряхнуло… И снова обволокло ровным низким звуком. В глазах потемнело, вернее, там, за закрытыми веками, какая-то черная тень надвинулась на меня, будто грозовая туча на лимонную дольку луны, и любезно попросила ответить, что я буду есть.
– Рыбу… – шепнули губы, едва шевельнувшись. Мимо моего носа проплыл горячий аромат чего-то под соусом, и теплый пластмассовый поднос опустился прямо в руки. Кивком я сказала «спасибо», и тень проплыла мимо, а мне все же пришлось на время разомкнуть тяжелые веки.
Все пространство справа от меня было заполнено светлой кудрявой шевелюрой моей соседки. Словно игривые пружинки, тысячи тугих завиточков, раскиданных по ее худеньким плечам, начинали раскачиваться в воздухе, удлиняясь и сокращаясь, при малейшем повороте головы. Сидя ко мне спиной, девушка оживленно кокетничала с огромным молодым грузином, словно тесто в кастрюле, зажатым в кресле у окна, и без стеснения распространяла вокруг запах цитрусовых духов и откровенного флирта. За бортом нещадно палило солнце, и сидящий в соседнем ряду любопытный мальчонка в круглых очках на резинке прилип к иллюминатору, искренне пытаясь понять, почему белоснежные сугробы облаков никак не хотят таять…