Гарри прирос к полу. Письма из Министерства, от Артура Уизли и Сириуса были зажаты в его левой руке. Ни в коем случае не уходи из дома. НЕ УХОДИ ОТ ДЯДИ С ТЕТЕЙ.
— Ты слышал меня? — сказал дядя Вернон, стоя перед ним; массивное багровое лицо приблизилось к Гарри, он почувствовал, что до его лица долетели капельки слюны. — Собирайся! Тебе следовало это сделать еще полтора часа назад! Я жду, Поттер! Уходи и чтобы духу твоего здесь не было! Почему мы тебя оставили, не понимаю; Мардж была права — твой путь был прямиком в сиротский приют! Мы не подумали о себе, мы надеялись выбить из тебя всю эту дурь, сделать тебя нормальным, но ты с самого начала был неисправим, но теперь-то с меня хватит… СОВЫ!!!
Пятая сова пролетела вниз по дымоходу так быстро, что врезалась в пол, затем взлетела в воздух снова и громко ухнула. Гарри протянул руку за письмом в алом конверте, но оно пролетело над его головой и устремилось к тете Петунии, которая вскрикнула и уклонилась, закрывая руками лицо. Сова уронила красный конверт ей на голову, повернулась и вылетела в дымоход.
Гарри бросился к письму, чтобы подобрать его, но тетя Петуния ударила его по руке.
— Если хотите, можете открыть, — сказал Гарри. — Но я все равно услышу содержание. Это Крикун.
— Отойди от него, Петуния, — закричал дядя. — Это может быть опасно!
— Оно для меня, — дрожащим голосом сказала тетя. — Смотри, Вернон, там адрес! «Миссис Петуния Дурсль, кухня, Тисовая улица четыре».
Она в ужасе задержала вдох. Алый конверт начал дымиться.
— Открывайте! — приказал Гарри. — Надо с ним покончить! Он все равно завопит!
— Нет.
Рука Петунии дрожала. Она диким взглядом пробежала кухню, словно ища выхода, через который можно убежать, но было поздно — по конверту побежали язычки пламени. Тетя Петуния закричала и выронила его.
Ужасный голос, заполнивший все пространство, исходил из конверта, горевшего на столе.
— Вспомни мои последние слова, Петуния.
Тетя Петуния, казалось, сейчас грохнется в обморок. Она упала на стул рядом с Дадли, закрыв лицо руками. От конверта осталась горстка пепла.
— Что это? — хрипло спросил Вернон. — Что это значит…я не понимаю…Петуния?
Тетя не отвечала. Дадли уставился на маму с открытым ртом и глупым выражением на лице. Звенящая тишина была ужасной. Гарри растерянно смотрел на тетю, голова его сейчас дымилась бы получше Крикуна, если бы действительно могла это сделать.
— Петуния, дорогая, — тихо заговорил Вернон. — Петуния?
Она подняла голову, все еще дрожа и глотнула.
— Ему …ему придется остаться, Вернон. — жалобно произнесла Петуния.