Хасидские предания (Бубер) - страница 13

, говорил или делал, в том числе его ежедневные высказывания, затем много раз читал и перечитывал свои записи, устремляя свою душу ввысь в усилии постичь смысл каждого слова. Но его записи были утеряны, и вообще из подобных заметок сохранились очень немногие.

Большинство легенд, представляющих собой поздние формы мифа, развивались в литературах мира в эпохи, когда уже существовала письменная литература: или наряду с устной традицией, или даже главенствуя над ней. В первом случае письменная литература оказывала некоторое влияние на форму легенды, во втором – полностью определяла ее. Так, со временем превратились в литературу буддийские легенды и индийские сказки, точно так же, как и легенды о Святом Франциске, и итальянские новеллино, хотя наряду с этим они продолжали передаваться из уст в уста.

Иначе обстояло дело с хасидскими легендами. Евреи диаспоры*[9] из поколения в поколение передавали легенды устно, и вплоть до нашего времени они не облекались ни в какую литературную форму. Хасиды просто не могли выстраивать предания, которые они рассказывали во славу своих цадиким, по образцу какой–либо уже существующей литературной формы или изобретать собственную форму, не могли они и целиком адаптировать свои рассказы к стилю других легенд. Внутренний ритм хасидов часто бывает столь страстным, столь порывистым по сравнению с застывшей формой таких легенд, что она не в состоянии передать все богатство того, что хасиды намереваются сказать. Так что хасидим никогда не придавали своим легендам изысканную литературную форму; за рядом исключений, они не являются ни произведением одного автора, ни определенным жанром народного творчества; хасидские предания всегда оставались неоформленными. Но благодаря священному элементу, который они в себе несут, то есть фактам жизни цадиким и восторженной радости хасидим, эти легенды подобны драгоценному металлу, хотя зачастую и не слишком очищенному, но с примесью шлаков.

На примере легенд о Баал Шеме можно проследить, как именно формируется в хасидизме легендарная традиция. Уже при жизни цадика среди членов его семьи и учеников ходили истории, повествовавшие о его величии. После его смерти они переросли в предания, четверть века спустя ставшие составной частью ряда книг: из семейных историй появились легенды, которые включил в свою книгу «Знамя Эфраима» равви Моше Хаим Эфраим, внук Баал Шема, которого учил сам дед, а легенды, ходившие в среде учеников, были примерно в то же время опубликованы в виде первого собрания изречений Баал Шема под названием «Венец Благого Имени». Однако прошло еще двадцать лет, прежде чем появилась на свет первая легендарная биография Баал Шема, имевшая заголовок «Во славу Баал Шем Това». Каждый сюжет в ней восходит к кому–либо из ближайшего окружения Баал Шема, к его друзьям и ученикам. Но наряду с этими существовали и другие традиции, например устные традиции семей Великого Маггида или равви Мейра Маргалиота или письменная традиция, бытовавшая в школе Кореца. Эти традиции отличались от опубликованных сборников и имели свою сферу распространения. Во второй половине XIX века отмечаются серьезные изменения в сюжетах, передаваемых устно. Они упрощаются, становятся короче, в них привносится много со стороны, и в итоге легенды превращаются в разновидность народной литературы. И только в нашу эпоху, около 1900 года, началась работа по критическому отбору и собиранию преданий о Баал Шеме. Сходные процессы характеризуют развитие всей хасидской легендарной традиции.