Ходил слух, что мелодию, на которую часто пел маггид из Кожниц, он услышал из уст ангелов, певших во славу Бога. Но один из учеников маггида говорил, что это не так, что это ангелы услышали мелодию из уст равви. Позднее, когда об этом рассказывал сын того ученика, он прибавлял: «То были ангелы, родившиеся от благодеяний святого маггида».
В субботу за третьей трапезой молодой Цви Элимелек слышал, как его учитель, равви Мендель из Рыманова, говорил: «Кто живет в эпоху маггида из Кожниц и ни разу не видел его лица, не сможет взирать на лицо Мессии, когда он придет».
Когда на стол ставили светильник, Цви Элимелек незаметно ушел; он взял трость, повесил за спину дорожный мешок и всю ночь и весь следующий день торопливо шел к маггиду, ибо кто знает – вдруг Мессия придет уже на этой неделе? Когда он пришел в Кожницы, то пошел прямо в Дом Учения маггида, никуда не заходя и не оставив на постоялом дворе свои трость и дорожный мешок, ибо кто знает – вдруг Мессия придет в этот самый час? Цви Элимелека провели в маленькую комнату, где вокруг постели маггида толпилось много людей. Он отошел к стене и, опершись одной рукой о трость, а другой – о какого–то человека, приподнялся над толпой и разок взглянул на лицо маггида. «И одним взглядом, – сказал он себе, – можно обрести грядущий мир».
В старости равви Израэль говорил: «Есть цадиким, которых – когда они исполняют все, что им было назначено в земной жизни, – призывают удалиться из этого мира. И есть цадиким, которым – когда они исполняют все, что им было назначено в земной жизни, – дают новое задание, и они живут, покуда не исполнят и его».
В год, когда Наполеон воевал в России, приехал к маггиду из Кожниц на праздник откровения равви из Апта. Гость застал маггида больным, в постели, но заметил, что лицо его полно решимости.
«Что с тобой?» – спросил он. «Теперь я воин, – сказал маггид. – Пять камней юный Давид взял для своей пращи, идя на Голиафа Филистимского, – эти пять камней лежат теперь в моей кровати!»
В первую ночь праздника, в два часа пополуночи, маггид пошел в Дом Молитвы, взошел на кафедру, стоял там до утра, затем прочитал утреннюю молитву, фрагменты из Писания, праздничную службу и закончил молиться только в три часа пополудни.
Когда маггид из Кожниц, смертельно больной, за месяц до кончины молился перед Ковчегом накануне Йом–Кипура, то перед словами «Сказал Господь: «Я милую» обратился к Богу с такими словами: «Владыка мира. Ты один знаешь, сколь велика сила Твоя и сколь велика слабость тела моего. Но также знаешь Ты: все время этими устами, день за днем, я молился перед Ковчегом не ради себя, но ради народа Израиля. И я вопрошаю Тебя: если так легко было для меня возложить на себя бремя народа Твоего и нести его на своем больном теле, то разве сложно будет тебе, всемогущему, сказать пару слов?» Затем равви запел песню радости и громко воскликнул: «Сказал Господь: «Я милую».