Подобно равви Михалу, двое из пяти его сыновей фигурируют в преданиях о необычных путешествиях души на небеса. Но третий сын, равви Зев Вольф из Збаража (ум. ок. 1802[31]), который в детстве был очень непослушным мальчиком, прославился на ином поприще. Как и его современник, равви Моше Лейб из Сасова (принадлежавший к четвертому поколению), он стал великим другом человека и земли. В отличие от отца – хотя не следует забывать, что равви Михал заставлял сыновей молиться за врагов, – равви Зев Вольф упрямо отказывался рассматривать грешников как людей, совершенно далеких от добра. Вольф одаривал своей любовью всех людей, которых встречал, и даже животных. Он считал, что человек должен любить все живое и что эта любовь не должна зависеть от того, как относится объект любви к человеку.
Среди учеников равви Михала был и равви Мордехай из Несхижа (Нисухейце, ум. 1800), которого учитель брал с собой во время одной из поездок к Великому Маггиду. Он фигурирует во многих чудесных историях; рассказывают, что даже демоны признавали его силу. Источник подобных утверждений кроется в действительной власти равви Мордехая над душами людей, несомненно происходившей из единства его собственной души. Данное единство тем не менее находило адекватное выражение не столько во власти над душами людей, сколько в единстве всей жизни равви. Должно быть, именно это единство жизни имел в виду Люблинский Ясновидец, когда говорил, что все действия равви Мордехая были на самом деле одним действием.
Согласно хасидской традиции, у Великого Маггида было триста учеников. Примерно о сорока из них сохранились довольно многочисленные свидетельства, от некоторых – также и их сочинения. Десять из учеников Великого Маггида представлены в настоящем томе, но – как и в случае с учениками Баал Шема – истории об этих десяти избранных отнюдь не охватывают действительно великие события их жизни, поскольку бытовавшие в среде простых людей легенды вообще не в состоянии дать связные биографические описания. Вот имена этих десяти учеников: Менахем Мендель из Витебска (ум. 1788), которого Маггид брал с собой к Баал Шему еще в детском возрасте; Аарон из Карлина (ум. 1772); Шмелке из Никольсбурга (ум. 1778); Мещуллам Зуся (идиш: Зише) из Ганиполя (Аннополь, ум. 1800); его младший брат Элимелек из Лиженска (Лежайск, ум. 1809); Леви Ицхак из Бердичева (ум. 1809); Шнеур Залман из Ляд (ум. 1813); Шеломо из Карлина (ум. 1792); Израэль из Кожниц (Козинице, ум. 1814); Иаков Ицхак из Люблина (ум. 1815).
Особую значимость равви Менахему Менделю в истории хасидизма придает тот факт, что он перенес хасидское движение в Палестину, куда до него, судя по всему, перебрались многие другие цадиким. Со времен Баал Шема, который, согласно легенде, повернул назад, почти дойдя до Святой Земли, «Земля Обетованная» была в центре хасидской, как, впрочем, и дохасидской, тоски по избавлению. После того как равви Менахем Мендель возглавил борьбу с противниками хасидов, он выразил свою тоску по избавлению актом путешествия в Палестину (1777) с тремястами своих хасидим. Сперва он поселился около Сафеда, древнего города каббалистов, а затем – в Тивериаде. Так, равви Менахем Мендель наделил движение местом, центральным не по расположению, но по духу, и органично связал его с былыми временами. Он сделал Святую Землю элементом новой жизни. Имея в виду именно это, внук друга Менделя, Шнеура Залмана (который не смог сопровождать Менделя в Палестину), сказал однажды, что когда Земля Израиля процветала, она обладала способностью возвышать человека, но теперь, когда она попрана и унижена, она уже не в состоянии возвышать человека; поэтому теперь человек должен возвышать Святую Землю, и единственным, кто обладал такой способностью, был равви Мендель. В одном письме из Палестины равви Мендель писал, что считает себя гонцом во дворце короля, посланным наместниками провинций, которому ни на минуту не следует забывать о материальном и духовном благосостоянии провинций. Равви Мендель всегда оставался близок к тем, кого он оставил в изгнании, и поддерживал с ними постоянный контакт, настолько тесный, что – как писал один из тех, кто уехал с ним в Палестину, – он весь был связан с ними, весь участвовал в их помышлениях, весь проявлялся в них, когда молился перед сном.