Находились люди, которые, в противоположность тем, кто недооценивал врага, переоценивали его и недооценивали свои силы. В результате люди ориентировались на отступление, которого можно было избежать, и таким образом тоже морально лишали себя такого оружия, как оборона. Это приводило либо к поражениям партизанских отрядов, либо к проигрышу Красной армией некоторых сражений, либо, наконец, к утрате революционных баз.
Наиболее ярким примером утраты революционных баз была потеря центральной опорной базы в Цзянси, оставленной нами во время пятого «похода». Здесь ошибки были порождены правоуклонистскими взглядами. Руководители боялись противника как огня, оборонялись везде и всюду и не решились провести выгодное для нас с самого начала наступление с ударом по тылам противника, не решились смело заманить противника в глубь своей территории, чтобы обрушиться на него и уничтожить. В результате была потеряна вся база, что заставило Красную армию совершить поход в двенадцать с лишним тысяч километров. Однако такого рода ошибкам зачастую предшествовала левацкая недооценка сил противника. Военный авантюризм, выразившийся в наступлении на центральные города в 1932 году, послужил основной причиной того, что в дальнейшем, в период пятого «похода», проводилась линия пассивной обороны.
Разительным примером страха перед противником служит линия Чжан Го-тао на отступление. Поражение войск западного направления 4-го фронта Красной армии к западу от Хуанхэ [29] ознаменовало собой окончательное банкротство этой линии.
Активную оборону можно иначе назвать наступательной обороной или обороной решительным боем. Пассивную оборону можно иначе назвать обороной исключительно путем обороны или обороной, и только обороной. Фактически пассивная оборона является лжеобороной. Действительной обороной будет только оборона активная, только такая оборона, которая ведется с целью перехода в контрнаступление и наступление. Насколько мне известно, ни одна стоящая военная книга, ни один сколько-нибудь умный военный деятель ни в древние времена, ни сейчас, ни в Китае, ни в других странах никогда не выступали в защиту пассивной обороны, будь то в стратегии или в тактике. Только самый безнадежный глупец или безумец может изображать пассивную оборону как панацею от всех бед. Но вот нашлись же люди, которые прибегли к ней на деле. Это было ошибкой в ведении войны, проявлением в военном деле консерватизма, против которого мы должны решительно бороться.
В среде военных специалистов тех империалистических стран, которые вышли на мировую арену относительно поздно и развиваются особенно быстро, то есть Германии и Японии, усиленно ведется агитация за стратегическое наступление и против стратегической обороны. Эта идея совершенно непригодна для революционной войны в Китае. Военные специалисты таких империалистических стран, как Германия и Япония, указывают, что серьезным недостатком обороны является невозможность поднять боевой дух у себя в стране, что оборона, наоборот, вселяет неуверенность в сердца людей. В данном случае они имеют в виду те государства, где существуют острые классовые противоречия, где в войне заинтересованы только реакционные господствующие слои или даже только реакционная группировка, стоящая у власти. У нас же положение совершенно иное. Под лозунгами защиты революционных баз, защиты Китая мы можем сплотить широчайшие народные массы, которые все как один пойдут в бой, так как мы подвергаемся угнетению и агрессии. Красная Армия Советского Союза в период гражданской войны тоже прибегала к обороне и победила своих врагов. В момент, когда империалистические государства организовали наступление белогвардейщины, Советская Россия воевала под лозунгом защиты Советов, и даже в период подготовки к Октябрьскому восстанию мобилизация революционных военных сил была проведена под лозунгом защиты столицы. Во всякой справедливой войне оборона не только парализует политически чуждые элементы, но и способна мобилизовать отсталые слои народа на участие в войне.