Итак, все, что он сказал, было чистой правдой. А если Ханна как-то не правильно поняла его, разве он виноват? Нельзя же винить Дэна Силвера за то, что не весь мир населен такими вот доверчивыми простаками, как эти островитяне. Зато он подарит этой девушке такую ночь, которую она потом будет помнить всю жизнь. «А возможно, — думал он, скользя любопытными ладонями по ее теплому телу, — возможно, она больше ничего и не хочет. В любом случае большего она не получит. Ведь я — пират, скиталец, и сегодня посетил ее, как прилив посещает берег. Прилив кончится на рассвете. Для нее это будет лучше».
У него было немало женщин, и всех он покинул. В этом смысле Ханна ничем не отличалась от любой из его прежних пассий. Только она была лучшей. Потому что ее рот невообразимо сладок, а высокая упругая грудь еще слаще. И влага, которую он наконец отыскал в заветной щели, убедила его в том, что она уже готова принять его, точно так же, как бывали готовы и все прочие женщины. Но все равно, эта была другая. Это была Ханна, и он не мог забыть об этом ни на минуту, хотя и очень старался.
Это были ее длинные, темные, душистые волосы, которые он распустил, чтобы они упали ему на плечи. Это был ее невинный рот, который он успел обучить настоящим чудесам. Это именно она, Ханна, поворачивалась и извивалась, внимая его ласковым, но настойчивым наставлениям. Это се маленькие, робкие ручки наконец решились прикоснуться к нему, соскользнув с могучих плеч к ребрам… Потом она испуганно убрала их, но Дэн снова положил обе горячие ладошки к себе на спину. Они еще раз вспорхнули оттуда, но лишь для того, чтобы прикоснуться к нему снова, да так, что он зарычал от удовольствия.
Да, она не походила ни на одну из тех, кого он знавал прежде. От нее пахло свежим мылом и цветами, а не резкими духами и сладостями. Она не сыпала ругательствами, не взвизгивала, как делали другие, думая, что это очень нравится мужчинам. Она лишь вздыхала: «Ах, Дэн! О, Дэн!» — снова и снова… Сердце у него едва не разорвалось — ведь ему так хотелось услышать из этих нежных уст свое настоящее имя.
Поэтому он остановил ее поцелуем и наконец овладел ею. И в тот же миг, увидев перед собой широко распахнувшиеся глаза, он понял, что еще ни разу не причинял женщине боли, когда входил в нее. Но что окончательно сбило его с толку, так это мысль (если в ту минуту у него могла быть хоть одна мысль), что еще ни разу женщина не глядела на него так нежно во время занятий любовью.
Держась за его крепкие плечи, Ханна приняла его, как берег принимает волны прилива — потому, что это неизбежно, потому что так положено. Вместе с ним она бросилась в девятый вал удовольствия — Дэн врывался в нее с силой штормовой волны, и она так глубоко впустила его в свое тело, что, в последний раз приподнявшись ему навстречу, услыхала, как мужчина вскрикнул в экстазе.