Резкий рывок и фермер уже сидит на ложе. Он боялся смотреть на зловещий силуэт и поэтому вбивал свой взгляд в пол.
Фигура вновь залилась хохотом:
- Да не бойся ты, дурень! Я ж тебе человеческим языком говорю - я, твой друг. И желаю тебе только добра!
Равен, робко поднял взор и всмотрелся во тьму под капюшоном.
- Ты кто? - он задал мучающий его вопрос.
Фигура хмыкнула и откинула капюшон. Лицо странного незнакомца было лицом самого обычного человека. Так выглядел любой купец, зарабатывающий в год больше сотни полноценных тузлов. Седые, зачесанные назад волосы. Аккуратно остриженная борода, чуть крючковатый нос. Мужчине с виду можно было дать лет пятьдесят... Если бы не глаза. Цепкий, твердый взгляд человека повидавшего в этой жизни всё. Такие глаза бывают лишь у стариков, проживших в этом неспокойном мире долгие десятки лет.
Глядя в этих спокойные зелёные глаза Равен наконец-то сбросил с себя оковы неуверенности. Говорить с человеком, это не со странной тенью.
- Здравствуйте, - голос парня походил на мышиный писк.
Незнакомец расплылся в улыбке:
- И тебе, не хворать.
Чуть-чуть подумав, фермер представился:
- Равен, сын Фурса. Что из Головцов... - на последнем слове он запнулся. Фурса больше нет... никого больше нет! Все кто выжил, наверняка уже согнаны на степные рынки.
Заметив изменение в лице гостя, незнакомец спросил:
- Что с тобой случилось? На воина ты не похож, на ограбленного купца тоже. Кто ты такой?
- Я сын простого фермера, - Равен развел руками, - на нас напали Вердары и...
Незнакомец впился взглядом в лицо парня. Немного помолчав, он спросил:
- Какой год на дворе?
Равен окаменел. Такой вопрос его просто оглушил.
- Триста восьмидесятый... со Дня Явления Великих.
Глаза незнакомца полыхнули зелёным огнём. Равен отшатнулся. Он понял, что в первый раз это пламя ему не померещилось.
- Триста восемьдесят лет, - проскрипел незнакомец. Когда он сморгнул, пламя исчезло.
Равен хотел, было спросить, как зовут нового знакомого. Но тот, как-то отрешенно провел рукой у лица фермера, и тьма вновь распахнула свои объятья.
- Вставай! - голос из неоткуда.
Равен не хотел уходить из мира мягкой ночи.
Здесь тихо...
Здесь спокойно...
Нет переживаний...
Нет горести...
Блаженная тьма...
- Вставай, собачье семя!
Последующий удар вернул Равена в этот жестокий и несправедливый мир.
Вскочив, он даже не сразу понял, что может безболезненно стоять на ногах. На колене остался лишь рваный шрам, как напоминание о человеческой злобе...