— Слева! — крикнул Харпер, и Шарп обернулся и увидел отряд французов в серой форме, наступающих через переулок. Гвардейцы больше не нуждались в приказах контратаковать — они просто ринулись в переулок и кричали дико, безумно, столкнувшись с противником. Real Compania Irlandesa была охвачена возвышенной радостью победной и убийственной борьбы. Один человек получил пулю в грудь, но даже не заметил этого и продолжал колоть штыком и бить прикладом. Донахью давно перестал пытаться хоть как-то командовать. Вместо этого он дрался так же, как его люди, с той же ужасной усмешкой на лице, казавшемся страшным от крови, копоти и пота.
— Видели Рансимена? — спросил его Шарп.
— Нет.
— Он будет жить, — сказал Шарп. — Он не такой, чтобы умереть в сражении.
— А мы? — спросил Донахью.
— Бог его знает. — Шарп присел отдохнуть на мгновение возле стены. Он дышал с большим трудом.
— Ты видел Лупа? — спросил он Харпера.
— Не видать педераста, сэр, — ответил Харпер. — Но я берегу это для него. — Он погладил стволы своего семизарядного ружья, висевшего у него на плече.
— Ублюдок мой, — сказал Шарп.
Победные крики возвестили о прорыве где-то впереди в деревне. Французы отступали всюду, и Шарп знал, что нельзя дать врагу время, чтобы собраться и перегруппировываться. Он провел свою команду через дом, переступив через два французских трупа и одного мертвого горца, и вывел в маленький задний двор. Он пнул калитку и увидел французов в нескольких ярдах впереди.
— Вперед! — крикнул он, выбегая на улицу, и повел своих людей против остатков баррикады. Мушкеты изрыгали дым и пламя, что-то ударило о приклад винтовки Шарпа, он тыкал палашом через баррикаду, а гвардейцы растаскивали телеги, скамейки и горящие тюки соломы в стороны. Рядом горел дом, и Шарп закашлялся от дыма, когда проложил себе путь через последние препятствия и отбил удар штыка, нанесенный маленьким тощим французским сержантом. Харпер проткнул человека эспонтоном. Ручей был уже только в нескольких футах впереди. Французская пушка выстрелила картечью вверх по главной улице, и дюжину горцев отбросило в сторону, потом французских артиллеристов заслонили французские пехотинцы, которые пытались уйти об беспощадной контратаки союзников, переправившись через Дос Касас.
Громкая ругань была слышна справа от Шарпа, и он увидел, что это сам Луп пытается сплотить французов. Бригадир стоял на остатках старого каменного мостика — он ругал бегущих французов и пытался удержать их при помощи палаша. Харпер снял с плеча свое семизарядное ружье, но Шарп оттолкнул его.