Чем выше мы поднимались, тем меньше вокруг становилось зелени. Запах смолы и хвои усилился, как и тот, который меня привлек – теплый, куда острее и приятнее лосиного. Через несколько секунд я услышала приглушенные удары огромных лап – мягкие, не то что топот копыт. Звук шел откуда-то сверху, не с земли, и я инстинктивно взобралась на серебристую ель, заняв стратегически выгодную – более высокую – позицию.
Теперь мягкие удары доносились снизу; источник запаха был совсем рядом. Мои глаза выхватили из окружающего мира движение, соответствующее звукам, и я увидела огромного рыжего льва, припавшего к толстой ветви ели. Он был очень большой, раза в четыре крупнее меня, и не сводил взгляда с земли – тоже охотился. Я уловила запах какого-то мелкого животного, совсем пресный по сравнению с ароматом моей добычи. Хвост льва подергивался: он готовился к броску.
Я легко прыгнула влево и вниз и приземлилась на его ветку. Лев почувствовал дрожь дерева и развернулся, взвизгнув от страха и ярости. Он выпустил когти и замахал лапами в воздухе. Сходя с ума от жажды, я не обратила внимания ни на оскаленные клыки, ни на острые когти, и бросилась прямо на льва. Мы упали на землю.
Схватка длилась недолго.
Смертельные когти были подобны ласковым пальцам, гладящим мою кожу, а клыки соскальзывали с глотки и плеч. Весил лев как пушинка. Мои зубы безошибочно нашли его горло. Бедняжка, он сопротивлялся так слабо, точно ребенок!.. Я сомкнула челюсти ровно в том месте, где сконцентрировался поток тепла.
Шкуру я прокусила легко – словно сливочное масло. Зубы у меня были острые как бритва; им ничего не стоило прогрызть мех, жир и сухожилия.
Конечно, запах был не тот, зато горячая кровь смочила раздраженное зудящее горло. Я жадно пила, лев сопротивлялся все слабее, его вопли утихли. Тепло крови согрело все мое тело, даже кончики пальцев на руках и ногах.
Я прикончила льва, но жажда не исчезла. Она снова вспыхнула в моем горле, и я с отвращением отбросила обескровленный труп. Разве можно хотеть пить после такого количества крови?
Одним быстрым движением я вскочила на ноги и поняла, что видок у меня тот еще. Я вытерла лицо тыльной стороной ладони и расправила платье – от львиных когтей тонкому шелку досталось куда больше, чем моей коже.
– Хм-м… – протянул Эдвард. Я подняла глаза и увидела, что он стоит, небрежно прислонившись к стволу дерева, и задумчиво смотрит на меня.
– Не очень хорошо получилось, да? – Я перепачкалась с ног до головы, волосы сбились в комок, а заляпанное кровью платье висело лохмотьями. Когда Эдвард возвращался домой с охоты, виду него был более презентабельный.