– Так-так. Ну и что?
– Они находятся на грани вымирания.
– Сотрудники вашего НИИ? – спросил Крупицын. Шутка показалась ему настолько забавной, что он не преминул осклабиться, демонстрируя здоровые розовые десны.
– Фламинго, – не принял игривого тона Бондарь. – Колония этих редкостных птиц находится на острове Рачьем.
– Так-так. Остров Рачий, – поскучневший Крупицын поправил очки, чтобы они не слетели в процессе качания головой. – Совсем недавно где-то всплывало это название, но где?
– Понятия не имею.
– Я тоже. Чего же вы от меня хотите в таком случае?
– В музее должны храниться карты области.
– Должны. Хранятся. У нас вообще много чего хранится.
Это было произнесено таким тоном, что Бондаря осенило: оправа директорских очков не позолоченная, а золотая. Как и элегантные часы на ухоженном запястье. Как и печатка на умеренно волосатом пальце.
Словно бы в задумчивости, Бондарь встал и прошелся по кабинету. Двигаясь в направлении окна, он запустил руку в карман джинсов. Повернув обратно, извлек ее со стодолларовой купюрой, зажатой между пальцами.
– Я бы хотел взглянуть на эти карты, – признался он, снова усаживаясь на стул.
– Многие бы хотели, – обронил Крупицын, заботливо протирая очки специальной бархоткой из черепахового футляра.
– Я больше всех.
Улыбнувшись зубастой улыбкой Дэвида Копперфильда, Бондарь положил деньги на стол и убрал руку. Подхваченная ветром, купюра была готова спланировать на пол, когда Крупицын сделал неуловимое кошачье движение, после чего она чудесным образом исчезла. Потом он поправил галстук, и в нагрудном кармане его легкой летней рубахи зазеленел прямоугольник, которого там прежде не было.
– Так-так, – деловито произнес Крупицын, – мне импонирует ваша настойчивость. Вот если бы все в стране проявляли подобную инициативу, представляете, как бы мы зажили? Не хуже, чем в Швейцарии.
– Лучше, – возразил Бондарь, – значительно лучше.
– Я и говорю. – Обратив порозовевшее лицо к двери, Крупицын повысил голос: – Людмила Васильевна! Зайдите-ка на минутку.
Людмила Васильевна – двадцатилетняя дурында на непомерных каблуках – не замедлила заглянуть в кабинет из приемной:
– Да, Пал Палыч?
– Мне срочно нужна подшивка топографических карт области. Позвоните в архив, пусть принесут. Отснимите на ксероксе все относящееся к острову Щучьему…
– Рачьему, – вставил Бондарь.
– Я и говорю: Рачьему, – важно произнес Крупицын. – Копии мне на стол. Идите. – Отпустив секретаршу взмахом руки, Крупицын по-приятельски подмигнул Бондарю. – Некоторым барышням ноги заменяют мозги, но Людочка от этого только выигрывает. Между нами говоря, – понизив голос, он упал грудью на стол, – мы своим коллективом тоже совершаем экспедиции на острова. Места у нас сказочные, совершенно необыкновенные места. Один воздух чего стоит. – Ноздри Крупицына раздулись. – Первозданный рай! Главная изюминка – полное отсутствие людей. Хоть голышом купайся. Красота… Кр-расота-а!