– А это, случаем, не выморожень? – вовсю орудуя вилкой указал я на вытащенный для кого-то из холодильника графин с тёмно-рубиновой жидкостью. Вино не люблю, для водки слишком рано, на коньяк денег нет, а выморожень для бодрости духа сейчас в самый раз будет.
– Он самый.
– Сто... Нет, двести грамм. – Я быстро расправился с остатками плова и развернулся к сцене, где несколько человек начали подключать к аппаратуре провода. Выступать кто будет, или просто саунд-чек намечается?
– Ваш заказ. – Бармен осторожно выставил на картонный квадратик обычный гранёный стакан, на запотевших стенках которого образовались капельки конденсата.
В тусклом освещении бара жидкость казалась совершенно чёрной. Я взял стакан – оба бармена с любопытством уставились на меня – и влил в себя ледяную жидкость. Крепкий напиток ухнул вниз, на мгновенье заморозил внутренности, а потом взорвался огненной вспышкой. Будь у меня на макушке волосы, уверен – они встали бы дыбом. Ух-х-х, хорошо! Аж темечко заломило. Бармены несколько разочарованно отвернулись и вновь занялись своими делами.
В этот момент заиграла музыка и на сцену, перекидывая микрофон из одной ладони в другую, вышел длинноволосый певец в чёрной футболке, армейских камуфляжных штанах и ботинках с высокой шнуровкой. Я смахнул с глаз выступившие слёзы, но разглядеть других музыкантов не смог: то ли так и было задумано, то ли просто не отладили свет. За столиками захлопали и засвистели. Сразу видно, ценители собрались.
Музыка приутихла, и певец на одном дыхании выдал длинный речитатив:
Рассчитавшись с удачей последней монетой,
Ухожу я на дно – моя песенка спета.
Впереди у меня мрак холодных подвалов,
Горечь водки... и, возможно – путёвка в нирвану.
Сначала слова вылетали со скоростью пулемётной очереди, но под конец ритм замедлился, а слова зазвучали с непонятной для меня горечью. Эта самая горечь делала не столь заметным пафос текста.
Заиграл проигрыш. Ритмичная электронная музыка действовала на нервы, и я повернулся к бармену:
– Сколько с меня?
– Три с половиной тысячи, плюс десять процентов за обслуживание, – сверился тот с записями.
Ничего себе здесь расценочки! Я вытряхнул на барную стойку монеты, отсчитал нужную сумму и ссыпал оставшиеся деньги обратно в карман.
Певец вытер вспотевшее лицо футболкой, дождался нужного места и продолжил:
Слишком много наших стали жертвами мысли,
Будто тот прожил жизнь, кто её прожил быстро,
Я бы плюнул в лицо их героиновым гуру,
Я бы плюнул в живых... но кругом только трупы.
Хмыкнув, я пошёл к выходу. Желания досмотреть выступление до конца не возникло. Не зацепило меня, да и слышал я всё это уже где-то.