Что за катакомбы? Стены с набухшей и обвалившейся штукатуркой, голый бетонный пол. В углу сложенная из кирпича печка, жестяной дымоход уходит в дыру в потолке. Огонь в печке не горел, и в комнате стоял жуткий холод. У закрытой двери скособенился грубо сколоченный стол с одиноко горящей свечой, дрожащий язычок пламени которой даже и не пытался разогнать мрак по углам.
Я немного повернул голову и, несмотря на замельтешившие в глазах светящиеся точки, смог разглядеть собравшихся в комнате людей. Уже немолодой мужчина сидел на табуретке у стола, два бугая нервно переминались у двери и давили косяка на неподвижно замершую у печи фигуру. Этот человек полностью закутался в длинный плащ, голову скрывал надвинутый на лицо капюшон. Он вообще видит из-под него что-нибудь? Пытаясь удержать подкативший к горлу комок тошноты, я размеренно задышал и уловил странный запах. Никак мертвечиной воняет?
– Вы сильнее его избить не могли? – спокойно и без раздражения в голосе спросил сидевший за столом человек в бежевой замшевой куртке.
Знакомое лицо. Широкий лоб, глубокие залысины на висках, светлые волосы. Крупный мясистый нос дополняет выступающий вперёд подбородок. Где я его мог видеть? Блин, да когда ж в глазах двоиться перестанет? А закрою-ка я левый, всё равно он почти не открывается. Вот, другое дело. Да, точно, раньше этого типа где-то видел! Но где? Хоть бы огонёк свечи мигать перестал. Мне б только вспомнить, тогда, может, ясно станет, чего этим гадам от меня надо...
Мужчина перестал писать, кинул ручку на стол и, вполоборота повернувшись к двери, потёр короткими толстыми пальцами мочку уха:
– Я вас спрашиваю.
– А мы чё? – втянул в плечи почти квадратную бритую голову бугай слева. – Он прыгать начал, чуть ливер мне не порвал...
– Да и очухался он уже, – поддержал его второй головорез и покачал в руке увесистый электрический фонарик. Этот голову втянуть даже не пытался – шеи как таковой просто не было, сразу начинались мощные плечи, при каждом движении которых новенький кожаный пиджак едва не расползался по швам.
– Если бы он не очухался, я вам не ливер, я вам другое бы место порвал.
– Я и ударил его всего два раза, – нагло соврал квадратноголовый и поправил на поясе ножны с моей саблей.
– Сгиньте с глаз моих. – Мужчина оставил в покое мочку уха, и тут я его вспомнил.
Штоц. Яков Наумович Штоц. Но с какой стати командир Патруля ведет дела с этими уголовниками? И каким боком в этом я замешан?
– Наверху подождём, – буркнул квадратноголовый и, выйдя за напарником, с силой захлопнул за собой дверь.