Деревенский парень лежал на земле. Из его неподвижного тела из множества ран текла кровь. Конан откинул любую мысль попытаться его спасти, он бежал, спасая собственную жизнь.
Над головой он держал свой широкий топор, как щит. То и дело оборачиваясь назад, он отметил, что град над деревней был куда смертоноснее, чем твердые, как камень, ледяные обломки, бьющие по его броне.
Облака свились в черных змей и клубились и извивались в небе. Он видел, как падающие ножи отсекают щепки от деревенских заборов, легко пробивают соломенные крыши хижин. Из запертых жилищ доносились испуганные крики.
Киммериец бежал все дальше. Теперь град становился слабее. Несколько маленьких ледяных кинжалов вонзились в его предплечье. Со страшными проклятиями Конан вырвал их и отбросил в сторону. Глубоко в душе его росла уверенность в том, что он стал свидетелем отвратительного колдовства.
Он продолжал мчаться вперед, слепой от ярости и паники. Затем Конан сообразил, что прямо перед палисадом град прекращается. Здесь шел просто слабый дождик. Над палисадом показались любопытные лица. Толпа наемников высыпала наружу через боковой ход. Они смотрели на него виновато и изумленно, а затем снова оборачивались к деревне, где продолжал бушевать чудовищный ледяной шторм.
Возле палисада стояла черная арба Агохофа с двумя его кроткими осликами. Неподалеку от нее, на вершине холма, находился и сам колдун. Забыв обо всем, он склонился над каким-то прибором, из которого в небо бил таинственный свет.
Подозрения Конана превратились в уверенность. В его душе нарастала ярость, такая же холодная, как и ледяная буря. Конан направился к колдуну. Теперь он видел, что туранец склоняется не над одним, а над двумя предметами: деревянной подставкой для свитков с грифоновыми лапами и крыльями, с которой свисал желтый пергамент, и каким-то странным устройством.
Это устройство представляло собой своего рода подставку, на которой крепилась круглая большая пластина. Угол наклона этой пластины можно было изменять по своему желанию. Щитовидный диск был сделан не то из кристалла, не то из серебристого металла. Трудно было сказать с уверенностью, потому что его поверхность своеобразно иррадиировала. Сейчас она была установлена так, что, казалось, собирала весь свет с неба и отражала его в виде луча, направленного в клубящиеся серые облака над деревней. Дождевые капли отблескивали в этой колонне света, делая ее видимой. Конан заметим, что капли, которые падали на диск, шипели, будто попав на раскаленную плиту, а затем, превращаясь в ледышки, падали на землю.