Боже, до чего хорошо! До чего свободно, до чего легко!..
Высокая темная фигура возникает на берегу озера, будто сконденсировавшись из переплетения теней. А может быть, это ожил и задвигался сталагмит?.. Это прекрасный самец, длинные гладкие мышцы, оливковая кожа, ниспадающие по плечам льняные волосы. И — сковывающий, манящий, властно диктующий свою волю взгляд синих очей… Самец наг, как и все мы. Жадно, хищно пожирающие его наготу восторженными глазами, готовые следовать его воле, исполнить любую прихоть этого желанного тела.
Где-то на самых задворках сознания полузабытый всеми инспектор Индира Ф. еще пытается соблюдать свой профессиональный долг: “Ингвар Лихтшиммер, довольно популярный экстрасенс и психотерапевт. В определенных, разумеется, кругах, в среде молоденьких экзальтированных дамочек, никакими особенными недугами, кроме избыточного либидо, не страдающих. Псевдоним, конечно. Настоящее имя — Василий Говядин. Схема в инфобанке не зарегистрирована, иначе схемосканы отметили бы радостный факт его присутствия. Вывод: в криминальном плане господин Лихтшиммер–Говядин непорочен. Но экстрасенс, как говорят знающие люди, подлинный. Сейчас, когда сознание расторможено, пороги мотивации попраны, он способен вить из бедных серых мышек веревки любой толщины…”
Он и вьет.
Его звучный, стальной баритон наполняет собой сделавшиеся вдруг тесными своды пещеры. И безразлично, что он говорит. Так, какие-то банальности, незначащие пустяки. “Вы свободны, вы птицы света, вы рыбы любви…” Он мог бы читать нам “Конька-горбунка” или передовицу “Вечернего Гигаполиса”. Все равно мы в его полной власти.
А кулон жжет довольно болезненно.
Лихтшиммер простирает к нам руку. Мог бы и не делать этого: синий луч его взгляда безошибочно отмечает избранных.
И меня в их числе.
Марина А. ничего не может с собой поделать. Да и не желает, кстати. Такое приключение для нее — шанс, удача, бриллиант в ладошку, протянутую за милостыней.
Мы выходим на берег. Вода стекает по нашим обнаженным телам, обращая их в осыпанные дроблеными самоцветами статуи.
— Ближе… ближе… — призывает самец своих маленьких трепещущих самок.
Его фаллос обращается в копье, одновременно и грозное, и притягательное.
Марина А. готова пасть первой жертвой этого горячего оружия.
Но в планы Индиры Ф. это не входит. И она с огромным усилием, с боем прорывается на авансцену. Поскольку расшифровывать себя в такой обстановке и в таком виде просто немыслимо, она находит правильное решение.
Нет, такое изобилие впечатлений не для моей неискушенной души. Тихонько пискнув, я падаю без чувств.